Но сколько их еще мается, безопасных?
Несмотря на неуклонный рост обеспеченности жильем, количество жалоб граждан по жилищным делам тоже растет. Только в органах Прокуратуры Российской Федерации он составляет 8–9 процентов в год.
Оптимисты считают это результатом неуклонно растущих правовых знаний населения. Дескать, самих-то нарушений жилищных прав меньше, но знатоков, способных их распознать, больше. Вот и получается мнимый рост.
Но реалисты не считают этот рост мнимым. Они приветствуют внедрение в широкие массы правовых знаний и говорят, что чем больше знатоков своих прав, тем меньше жалоб, если они не обоснованы. А если число жалоб растет — это сигнал при всех обстоятельствах тревожный. Он означает, что рост обеспеченности жильем, к сожалению, не исключает роста бюрократизма. И стоит ли этому удивляться, если одна лишь Вахрамеева была вынуждена обращаться со своим делом в добрый десяток адресов? И ответы получила далеко не от всех. Да и то, ответы сугубо формальные.
А все почему? А все потому, что одни довольно спокойно нарушают закон, а другие довольно спокойно на это смотрят. Притерпелись, что ли?
А я бы повару иному, заметил в свое время баснописец, велел на полке зарубить, чтоб слов не тратил по-пустому, где надо власть употребить.
Хороший совет. Действительно, исчерпывающий. Любого безопасного жалобщика он мигом превращает в опасного.
КАК СОКРАТИТЬ НЕ СОКРАЩАЯ
Пригласили меня как-то в одно солидное Министерство и предложили работу по совместительству — старшим консультантом по нарушениям. У вас в этом деле, говорят, должно быть, накопился немалый опыт. В своих фельетонах вы описали довольно много всяческих нарушений. Так что механика этого дела вам, очевидно, хорошо знакома. Потому и зовем.
— Какой оклад? — без обиняков спрашиваю я.
— От выработки, — говорят. — Скажем, один процент от достигнутых перерасходов вас устроит?
Я немного подумал и согласился.
Выделили мне кабинет с деревянными панелями, двух младших консультантов, секретаря-машинистку и служебный автомобиль. На работу разрешили являться по скользящему графику, то есть в свободное от фельетонов время. В общем, создали все условия. Только работай.
Ну, стал я туда захаживать и посиживать. Первое время работы никакой не было, и в кабинет ко мне никто не заглядывал. То ли побаивались меня по свойственной людям инерции мышления, то ли просто стеснялись насчет нарушений советоваться. Но потом привыкли и осмелели.
Заходит как-то ко мне один солидный министерский товарищ и говорит:
— Есть вопрос. Как сократить не сокращая?