сказала Грину, что я и моя подруга не вернемся в «Черный пудель» в Пятничную ночь из- за посещения концерта «Grand Ole Opry», он ответил, что будет выступать на «Opry» в ту ночь и позаботится о том, чтобы мы могли увидеться сразу после его выступления. Один из охранников на «Opry», лейтенант полиции Боб Эзелл [Bob Ezell], его хороший друг, и он пропустит нас за кулисы.
Фестиваль Гранд Ол Оггри
/GranaOle Оргу/
Сидя на концерте, я и моя
подруга наблюдали за тем, как Джек
Грин представил своего «особого
гостя» сенатора Роберта С. Берда. При
виде Берда я вошла в глубокий транс и
как робот начала следовать инструкциям Грина. Когда я оказалась за кулисами, Грин
привел меня в свою гримерку, которую он делил с сенатором Бердом. Моя личность, сидевшая в зале, воспринимала Берда как конферансье, не более того. Но когда я вошла в раздевалку и увидела Берда сидящим на краю зеркального шкафа в его боксерских шортах, во мне произошло переключение на личность-ребенка, которая знала Берда как сенатора США на острове Макино с 13 лет и была использована им для сексуального удовлетворения. Позже Берд возбужденно рассказывал мне - как «своей» собственности - что «всегда хотел иметь собственную маленькую ведьму». Вскоре я узнала, что это
означает.
Уэйн Кокс, участник группы Джека Грина, позже сказал мне, что концертная деятельность с присутствием сенатора Берда в «Опри» не единственный способ поддержать его. Он также поддерживал его политически и в операциях «Поезда свободы». Кокс сделал так, что мы провели остаток поездки в его трейлере в Хендерсонвилле, шт. Теннеси. В этой ситуации не было другого выбора, кроме как подчиниться. На следующую ночь, после того, как закончилось выступление группы Джека Грина в «Черном пуделе», он повез нас в ближайший клуб «Дьявольский Ден». Там был Кокс, который хотел забрать нас и отвезти в Хендерсонвилль. Но вместо этого нас хитростью накачали наркотиками и отвезли «на экскурсию» на станцию Юнион заброшенного железнодорожного вокзала в Нэшвилле, где якобы все еще действует «Поезд свободы».
Попытка сенатора Берда через мое католическое образование привить мне страх перед оккультным не была очень удачной. Тем не менее, действие на мой ум оккультного ритуала, которому я подверглась в старинной каменной башне заброшенного железнодорожного депо, было сокрушительным. Боль и ужас эффективны сами по себе. Кокс вел нас через руины вокзала, освещая путь фонариком, пока мы не наткнулись на спавшего на земле бездомного человека. Кокс приказал мне поцеловать «железнодорожного бомжа на прощанье» и выстрелил ему между глаз, когда я была от него всего в нескольких дюймах (1). Затем он с помощью мачете отрубил его руки и положил их в пакет с застежкой. После этого он привел нас по шаткой лестнице в