У нас не произошло проникновенного «гранд-финала», как Джулия называла нашу последнюю сессию. Ее последние слова, обращенные ко мне, были о стейке. «Боже, я бы все отдала за стейк! – сказала она, голос ее был слаб и едва слышен. – Надеюсь, там, где я окажусь, будет стейк». А потом она заснула. Это было окончание, не слишком непохожее на наши сессии, где беседа продолжалась даже после «наше время истекло». В лучших прощаниях всегда остается ощущение того, что еще есть, что сказать.
Я поражена – хотя не должна быть – толпой на похоронах Джулии. Пришли сотни людей из разных составляющих ее жизни: друзья детства, друзья по летним лагерям, друзья по марафонским тренировкам, друзья по книжному клубу, друзья по колледжу, друзья по аспирантуре, друзья по работе и коллеги (и из университета, и из Trader Joe’s), ее родители, бабушки и дедушки с обеих сторон, родители Мэтта, братья и сестры обоих. Я знаю, кто они, потому что все эти люди встают и говорят о Джулии, рассказывают, кем она была и что значила для них.
Подходит очередь Мэтта, и все замолкают; сидя в последнем ряду, я опускаю взгляд на свой чай со льдом и салфетку в руках. На ней написано «Это мой вечер, а вы плачьте, если хотите». Ранее я заметила большой баннер: «Я по-прежнему выбираю ничего».
Мэтту требуется пара минут, чтобы собраться и начать говорить. Он начинает с истории о том, что Джулия написала для него книгу и озаглавила ее «Кратчайший длиннейший роман: Эпичная история любви и утраты». На этом месте он теряет самообладание, но потом берет себя в руки и продолжает.
Он объясняет, что был очень удивлен, обнаружив ближе к концу истории – их истории – главу, в которой Джулия выразила надежду на то, что в жизни Мэтта всегда будет любовь. Она призвала его быть честным и добрым по отношению к тем, кого назвала «горевыми подругами» – к девушкам, с которыми он будет встречаться в процессе исцеления. «Не вводи их в заблуждение, – писала она. – Может быть, вы сможете что-то дать друг другу». Далее шло очаровательное и забавное описание профиля для сайта знакомств, которое Мэтт мог использовать, чтобы найти себе подружку; затем тон повествования стал более серьезным. Джулия написала до боли прекрасное любовное письмо в виде еще одного описания профиля – с его помощью Мэтт мог бы найти человека, с которым свяжет свою жизнь. Она писала о его причудах, его преданности, их бурной сексуальной жизни, невероятной семье, в которую она вошла (и в которую, предположительно, войдет эта новая женщина), и о том, каким удивительным отцом он будет. Она знала это, писала Джулия, потому что они успели побыть родителями – пускай лишь для того, кто в матке, и лишь на несколько месяцев.