В феврале 2003 года пришло неожиданное сообщение от имени министра Аскара Айтматова о завершении моей службы и отбытии в Бишкек, вопросов о причине досрочного отзыва я не задавал. Прошло более двух месяцев, в мае в Ташкенте намечалось открытие ежегодного собрания Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), на которое намечалось пригласить президентов соседних государств. В связи с предстоящим годичным собранием прошу Аскара Акаева о встрече, после основного доклада, в завершение беседы спрашиваю: «Какова причина моего досрочного освобождения?» Он удивленно отвечает: «У нас никаких претензий нет к вам, работайте спокойно».
Позже мне рассказали, что произошла смена посла Кыргызстана в Германии, на эту должность был назначен близкий к Акаеву Аскар Сарыгулов. Бывшего посла необходимо было трудоустроить, и он выбрал Узбекистан. Направили агреман (запрос на согласие) в Ташкент, получив его, Ислам Каримов спросил министра Камилова: «У нас к нынешнему послу есть вопросы?» Ответ был отрицательный. «Тогда пусть работает», – сказал п рез и д е н т.
Годичное собрание ЕБРР проходило 3–5 мая 2003 года. К его открытию облик Ташкента преобразился, гостиницы, дороги, скверы были приведены в надлежащий вид. В своем докладе президент ЕБРР Жан Лемьер высказал критику в адрес главы Узбекистана за авторитарный стиль руководства. После выступления Лемьера слово было предоставлено Президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву. Оставив подготовленный текст, он подверг сомнению выступление главы ЕБРР, отметив, что каждая страна имеет свои особенности, традиции, стандарты и неуместно навязывать ценности западных демократий, мы не можем механически переносить их на страны Центрально-Азиатского региона. Другими выступающими тема авторитаризма не обсуждалась.
Дипломатический корпус, аккредитованный в Ташкенте, активно общался на официальных и неофициальных мероприятиях, спортивных, культурных, выставочных залах художников, концертных выступлениях мастеров искусства. Послы западных стран, стран Персидского залива часто обращались за консультациями и разъяснениями по поводу тех или иных событий, не было препятствий общения и с их стороны. В апреле 2005 года посол Израиля Эммануэль Мель позвонил мне и пригласил на обед, сказав, что с ним будет его мама, приехавшая из Израиля. Встретились мы в уютном кафе «Караван», в ту пору ей было 77 лет. Она хорошо владела русским языком, приехала проведать сына и посетить Джалал-Абад, в котором жила со своими родителями во время Второй мировой войны. С каким интересом, теплотой и ностальгической грустью почтенная женщина рассказывала, что они жили близ железнодорожного вокзала, как дружно они жили с соседями, она ходила в женскую школу. Вспоминала, как убегала на школьный вечер, где хотела потанцевать с мальчиком, который ей нравился. И когда ей удавалось скрытно убежать, то по возращению был строгий разговор с родителями. Мне довелось услышать даже не рассказ, а скорее исповедь, многое ей вспомнилось в том разговоре, она называла по именам своих школьных сверстников, проживавших по соседству. Вспоминала классы, окна которых выходили на спортивную площадку, учителей школы. Я поддерживал беседу, называл улицы, переулки в районе вокзала, мне было это нетрудно, потому что детство и юность прошли в этом городе. Я рассказывал об изменениях, произошедших за истекшие 60 с лишним лет. Какие пахучие лепешки пекли наши узбекские соседи, вторила она мне. Сын сидел рядом, с удивлением слушал нашу беседу, он зачарованно смотрел на свою помолодевшую маму. Разговору нашему конца-края не было, во время беседы в зал, кажется, входили посетители, присаживались, вставали и уходили, но мы не обращали на них никакого внимания. Обсуждалась возможность поездки в город ее юности, я вызвался ее сопровождать, но мартовская революция 2005 года изменила планы. А жаль.