Вымывшись, оделся и наконец-то почувствовал себя человеком, а не жертвой для адского жертвоприношения. Вот теперь можно и пожить!
— Дамбадзу, когда ты меня отведешь туда, где бывают фаранджи? — спросил я, усаживаясь на отполированный задами пенек, который любезно мне подставила одна из девушек прислуги.
— Лучше выйти завтра, Великий! Завтра с утра и пойдем!
— Если мы завтра пойдем, то придем к вечеру. Вечером фаранджи не будет. Значит, мне придется ночевать в той деревне. А я этого не хочу. Хватит мне уже мурси, я вами сыт по горло!
— Но если мы выйдем сейчас, то придем только ночью! И на нас могут напасть! Великий, мы дадим тебе лучшую хижину, ты отдохнешь, поешь, поспишь, а на рассвете мы выйдем! Сегодня нам еще нужно похоронить мертвых. А вот завтра…
— Вы их чего…есть будете? — с опаской осведомился я — Ну…мертвых?
— Нет, не будем — не удивилась колдунья — просто положим в могилы, я прочитаю молитву богам, и мы справим траурный ужин. Ну и…все! Великий, ты хочешь поесть? Что тебе приготовить на ужин?
Я хотел попросить сварить мне бульон, но тут же осекся. Ну его к черту, этот бульон! Чего доброго, сварят…не то что нужно. Старую колдунью, например. И поди-ка, отличи ее на вкус от мяса зебу! Нет уж, пока я у мурси — ничего мясного, обойдусь и кашей с маслом. И этим их чертовым кофе. О чем я тут же сообщил лоснящейся на солнце колдунье.
Обедали мы с ней вдвоем. Второй уцелевший колдун куда-то подевался, и я не стал спрашивать — куда именно. Какая мне разница? Зря я его вылечил, надо было все-таки башку ему разбить. И этой чертовой толстухе-колдунье! Вообще-то это она выпотрошила старуху, и при этом радостно хихикала. И неважно, что насколько я понял у них со старушенцией давние-предавние счеты. Даже когда ты убиваешь врага, не надо уподобляться всяким там маньякам — убил, да и ладно! Но не пытай, не радуйся мукам казненного!
Колдунья оказалась словоохотливой, и весь обед занимала меня «светскими» разговорами — например, спрашивала, откуда я прибыл в эти места, каким способом и с какой целью. Я отвечал уклончиво, почему-то мне не хотелось, чтобы местный люд знал о том, как я лоханулся, попав в ловушку. Постепенно баба от меня отстала и наконец-то замолчала.
Уже когда перешли к забористому местному «кофе», я вдруг обратил внимание на молоденькую девчонку, которая нам и прислуживала. Я не умею на глаз определять возраст местных «красоток», негроидный тип лица мне абсолютно незнаком — я всех местных аборигенок отношу только в две категории: «молодая» и «старая». У молодой груди или торчат, или не до конца обвисли, у старой вместо грудей две болтающиеся тряпочки, ну и морщины на лице. Если это лицо не закрашено белым и его можно разглядеть. А если вспомнить, что досамой старости эти бабы носят дурацкие тарелки…как определить возраст девицы? Лица-то как такового нет! Безумная вытянутая морда вместо лица!