– Э, мы, некоторым образом…
– Стеснены в средствах? Боже, какие пустяки, это же всего семьсот рублей в год…
– Мы не женаты.
– Что? – неподдельно изумился Каплан. – Но у меня приличный дом…
– Поверьте, Осип Абрамович, – поспешил успокоить его Дмитрий. – Мы работаем над этой проблемой, так что в самом скором времени мадемуазель Берг станет-таки мадам Будищевой. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
– Я тоже на это очень надеюсь! Мне ведь нужно думать о своей репутации…
Но молодые люди не стали слушать причитания домовладельца, а поспешили уйти прочь, пока тот еще что-нибудь не наговорил.
– Какой неприятный тип, – с досадой покачала головой Геся, когда они отошли на достаточное расстояние. – А еще еврей!
– Выкрест.
– Что?
– Я говорю, он – выкрест, причем, как и ты, липовый.
– Что он сделает теперь – откажет от квартиры?
– Ну, если ты заартачишься, то с него может статься.
– Прости, но ты это серьезно?
– Что именно?
– О том, что хочешь на мне жениться?
– Я похож на балабола? – вопросом на вопрос ответил Дмитрий.
Девушка в ответ задумалась. Так уж случилось, что единственный раз, когда ее звали замуж, был еще до Бердичева. Хотя, конечно, никто ее мнения не спрашивал. После смерти мамы, в кагале[73] решили, что бедной сироте не годится жить одной, и нашли ей мужа – молодого человека по имени Мойша Гельфман. Говоря по совести, даже родная мать считала его дурачком, и бедная женщина уже совсем было отчаялась найти ему хоть какую-то жену, поскольку были они небогаты, а единственным достоинством ее сына было владение сапожным ремеслом. Она была не прочь взять в дом молодую здоровую невестку, а про Мойшу и говорить нечего. Но мысль о том, что она станет женой этого невзрачного молодого человека с мутным взглядом и слюнявым ртом, вызвала в Гесе такой ужас, что она, не колеблясь ни минуты, сбежала.
Она была тогда еще совсем юна и наивна, а потому, когда на ее пути встретился Николаша, просто не смогла не влюбиться в этого красивого и доброго вольноопределяющегося. Тот тоже не на шутку увлекся ей и много говорил о своей любви, но замуж не звал. Причем вряд ли это были сословные предрассудки, женился же он, в конце концов, на этой болгарской крестьянке!
Но тогда ей было все равно, и она, не раздумывая, отправилась за ним на войну, а он при первой возможности нашел другую. Одному Господу известно, чего ей стоило пережить это, но она выстояла и не сломалась. Нашелся добрый человек, помогший ей с документами, и она смогла переехать в Россию, где никто не знал ее, и начать жизнь с чистого листа.