Лионелла вымученно подала свою фразу:
– Александр, ради бога, объяснись с ним… Умоляю.
Кондрюков, игравший ее мужа, сказал:
– Хорошо, я объяснюсь с ним… Я ни в чем его не обвиняю, я не сержусь, но, согласитесь, поведение его, по меньшей мере, странно. Извольте, я пойду к нему.
– Уходит в среднюю дверь, – прочитала помреж в микрофон.
– Будь с ним помягче, успокой его… – сказала вслед Лионелла.
– Нянечка! Нянечка! – вскрикнула Зорькина и хлопнулась на колени.
– Ничего, деточка. Погогочут гусаки и перестанут… Погогочут – и перестанут…
– Вы гладите ее по голове, Зинаида Ларионовна! – напомнил Магит.
Петрушанская погладила Зорькину по голове, но в этот момент за сценой загрохотало, и обе вздрогнули.
– Ирина Юрьевна! – крикнул Магит. – Помреж! Звук выстрела после слов «чтоб вам пусто!». Вы слишком рано хлопнули линейкой по микрофону. Впредь будьте внимательнее!
В динамике прозвучал растерянный голос:
– Виктор Харитонович, я не хлопала… – Конец ее фразы перекрыл еще один громкий хлопок.
Через минуту Магит был на сцене, однако он не успел открыть рта. Из-за кулисы, пошатываясь, вышла Ирина Юрьевна и, вытянув руку, прошептала:
– Там… Там…
– Что?! – крикнул Магит. – Ну, говорите!
Все, кто стоял на сцене, бросились за кулисы, куда указала помреж.
Лионелла бежала первой. Она выскочила в коридор и пронеслась мимо гримерок. Там, завернув за угол, увидела лежащую на полу женщину, в которой сразу узнала Костюкову. Метрах в десяти, у запасника, она разглядела офицера, которого придавила упавшая статуя Командора. Еще дальше, у лестницы, лежал ворох белого тряпья.
Лионелла присела возле Костюковой. Их тут же обступили те, кто прибежал позже.
– Что с ней?
– Жива?
– Это Костюкова?
– Проверьте пульс! – крикнул Магит.
В этот момент Костюкова пошевелилась и захрипела.
– Она не может дышать! Отойдите! – вскрикнула Лионелла и показала на офицера, который силился выбраться из-под тяжелой статуи: – Помогите ему!
Все разом отпрянули, Строков и Магит подбежали к статуе Командора и, приподняв ее, помогли офицеру выбраться. Он выполз, но встать не мог, сквозь разорванную штанину была видна торчащая кость.
Костюкова схватилась за шею и закашлялась.
– Дышите! Дышите! – крикнула Лионелла.
– Я дышу… – прошептала Костюкова и сделала попытку подняться.
Ей помогли сесть и захлопотали вокруг:
– В «Скорую» позвоните!
– А что с ней случилось? Диспетчеру надо объяснить…
Убедившись в том, что Костюкова жива и дышит, Лионелла побежала к офицеру. Одновременно с ней там появился Митрошников:
– Что с тобой, Васильев?! Где Костюкова?!
– Жива! – заверила его Лионелла.