При виде Лионеллы Магит воскликнул:
– А вот и она!
– Что-нибудь случилось? – справилась Лионелла.
– Нас ждет директор.
– Нас – это кого? – уточнила она.
– Мезенцева, вас и меня.
– Ах вот оно что… Теперь понимаю.
– Идемте.
– А как же читка?
– Читка будет потом.
Лионелла со вздохом вышла из комнаты и уже проторенной дорогой отправилась в кабинет директрисы. Магит и Мезенцев шли на изрядном удалении, как будто опасаясь подхватить от нее заразу.
Когда все трое вошли в кабинет, стоявшая у окна Валентина Ивановна обернулась:
– Ну, проходите! Садитесь. Рассказывайте, как докатились до рукоприкладства, – проговорила она и села за стол.
– Должен заметить, я и сам немного шокирован, – сказал Виктор Харитонович. – Всем известно, что в театре, как и в любом творческом коллективе, имеют место простые человеческие отношения…
– Простые и человеческие, – прервала его директриса. – А не вульгарный мордобой.
– Это была пощечина, – уточнил Мезенцев.
Выслушав мужчин, Валентина Ивановна обратила свой взор на Лионеллу:
– Объясните, как вышло, что вы ударили своего партнера на репетиции?
– А что в этом удивительного? – улыбнулась Лионелла. – У вас такое случалось.
Виктор Харитонович снова завел свою «шарманку»:
– Театр – непростое место. Здесь часто возникают интриги и сплетни. Ведется борьба за выживание и за место под солнцем.
– Пощечина – это дисциплинарное нарушение. А если говорить на юридическом языке, нанесение побоев из хулиганских побуждений. Вы, Лионелла Павловна, – хулиганка! И мы привлечем вас к административной ответственности. – Валентина Ивановна взяла лист бумаги и положила его перед Мезенцевым: – Пишите!
Тот удивился:
– Что писать?
– Заявление в полицию с просьбой привлечь к административной ответственности гражданку Баландовскую.
Помолчав, Мезенцев покачал головой:
– Нет. Не буду.
– Почему? – спросила директриса.
– Я получил за дело.
– Да что там у вас?! – воскликнула Валентина Ивановна. – Развели, понимаешь, достоевщину! Один великодушнее другого. Пишите, вам говорю!
– Не буду!
– Постойте… – сказал Магит. – Если Валерий Семенович так говорит, значит, Лионелла Павловна не так уж и виновата.
– За что вас ударила Баландовская? – спросила Валентина Ивановна.
– Я соврал.
– Точнее.
– Сказал, что с ней переспал, – сознался Мезенцев.
– Как вы могли! – В директрисе взыграла женская солидарность, и все же она уточнила: – Но ведь этого не было?
– Нет.
– Зачем же вы соврали?
– Так… Ради шутки.
– Это подло! – воскликнул Магит.
– Вот только не вам об этом судить, – сухо проинформировал Мезенцев. – Я за свою подлость рассчитался хотя бы пощечиной. А вот вы…