– Они запрещены лишь тридцать лет назад. Складу уже больше сотни лет и его не чистили с того самого времени. – усмехнулся Дерек. – А теперь, будь мужиком, не раскисай от тебя зависит их жизнь. – После этого Дерек грустно улыбнувшись пожал Фиску руку и покинул БТР.
– Что он имел ввиду? – спросила Маари у Фиска.
– Не сейчас, – произнес Фиск. – Садись на место второго мехвода, нам надо уезжать.
Маари хоть и хотела узнать, что происходит, но перечить не стала. Она понимала когда время для споров. А потому быстро села на место второго мехвода и пристегнувшись надела наушники для связи.
Фиск впервые тронул голографическую панель управления транспортом. Не смотря на некоторый страх БТР отреагировал как надо и плавно двинулся вперед. Свернув в лес с дороги Фиск направил машину вглубь в противоположном направлении от поселка «натуралистов».
Через десять минут молчания взрывная волна прокатилась по леса сломав молодые деревья. БТР же лишь покачнулся, все же до эпицентра взрыва было больше десяти километров.
Сенсоры сразу сообщили о повышенном радиоактивном уровне за бортом и бортовой компьютер порекомендовал как можно быстрее убираться отсюда. Маари после того как считала показание сенсоров понимающе посмотрела на ФИска и не полезла с расспросами. Фиску было сейчас не до них. Парень же впервые за несколько лет плакал, плакал от смерти Дерека успевшим стать другом меньше чем за сутки. От осознания на что тот пошел ради недопущения появления инцепторона. От осознания ситуации целиком. Он плакал молча, стараясь не проронить ни звука, но периодически ему все равно приходилось стирать слезы чтобы видеть панель управления.
Очнулся Фиск от звука захлопнувшейся двери. Слабость во всем теле была настолько сильной, что ему было тяжело даже просто открыть глаза, не то чтобы пошевелиться.
Но слабость в теле была не самой главной проблемой. Фиск привык к тому, что он мыслит быстрее всех своих сверстников, а сейчас не мог даже думать о чем-то одном дольше нескольких секунд. Ему это сильно не понравилось, но спустя несколько секунд его мысли ушли от негодования по этому поводу.
Но это и следовало ожидать, все та химия которую он в себя вколол вчера вышла из организма и теперь ему приходилось расплачиваться за вчерашнюю бодрость и отсутствие боли.
Но на одной мысли он себя все-таки поймал, он не чувствовал боли, а значит бактерии закрыли его раны и возможно даже вылечили полностью. По крайней мере он не чувствовал боли в руках, но не так как при действии обезболивающего, тогда он и прикосновений не чувствовал, сейчас же он четко ощущал, что укрыт термоодеялом.