– Я замёрзла, – пролепетала я, – а плащ согрел бы меня.
– У тебя есть то же самое одеяло, каким ты накрывалась всегда, и костёр, чтобы согреться. Ложись спать и дай мне отдохнуть. Я тоже устал.
Задолго до рассвета меня разбудили голоса. Сидя спиной ко мне в нескольких футах от меня, Эйдан и Мадог о чём-то спорили.
Внезапно Эйдан вскочил на ноги.
– Я не стану терпеть эту глупость ни единой секунды, – сказал он. – Я по горло сыт этой девчонкой, её братом и подменышем. Оставайся с ними, если хочешь, а я поеду домой.
– Эйдан, неужели ты всю жизнь будешь глупцом? Гость – мой сын, а Молли – смелая и мудрая девочка, гораздо мудрее тебя. Я должен проводить их домой, это всего день пути. Оставайся с нами. Мы с тобой…
– Мы с тобой ничто, – заявил Эйдан. – Я приехал сюда с одной целью. Я буду умолять тебя вернуться к моей матери, которая, кстати, твоя жена. Если ты отказываешься это сделать, я тебе не сын.
– Тогда ступай. Но я разочарован в тебе. Ревнивый ребёнок – вот кто ты такой.
– Если ты захочешь снова увидеть меня, приходи домой ко мне и моей матери.
С этими словами он сел на коня и поскакал в лес. Мадог проводил его взглядом. Он слегка наклонил голову, прислушиваясь к стуку копыт даже после того, как всадник, его сын, скрылся из вида. Наконец, сокрушённо вздохнув, он сел у тлеющего костра и задумался.
Мне хотелось подойти к нему и утешить, но я осталась лежать неподвижно. Я стала свидетельницей чего-то такого, чего не должна была видеть. Лучше оставить Мадога наедине с его мыслями.
Я закрыла глаза и вновь провалилась в сон.
Когда я снова открыла глаза, уже наступило утро. Мадог жарил над костром картошку. Гость сидел на корточках рядом с ним. Томас по-прежнему спал, свернувшись клубком спиной ко мне.
– Томас? – Я наклонилась над ним, чтобы убедиться, что он дышит.
Он на миг приоткрыл глаза. Затем, поёрзав, устроился удобнее, вздохнул и вновь уснул.
Я повернулась к Мадогу и проговорила:
– Томасу нужно что-нибудь съесть.
– Пусть он спит, пока мы не покинем Мирквуд. Он сможет поесть позже.
Как только мы позавтракали, Мадог усадил Томаса на жеребца, сел верхом сам и дал знак мне и Гостю следовать за ним.
Не успели мы отъехать далеко, как нас окутала странная тьма, и Мирквуд сделался чёрным, как ночь. Оглушительно прогрохотал гром – так, что задрожала земля. Расколов чёрные тучи, небо пронзила молния. Налетел ураганный ветер, такой сильный, что древние деревья гнулись почти к самой земле. Воздух наполнился листьями. Огромные сучья с треском ломались и падали на землю вокруг нас.
Это была не простая гроза. В ужасе от её мощи я низко пригнулась к шее кобылы. Гость ещё крепче сжал меня, и я испугалась, что он сломает мне рёбра. Кони били копытами и ржали. Их гривы развевались на ветру, словно спутанная пряжа.