Мама подрезала для Гостя рубашку. И хотя та всё равно была больше похожа на платье, чем на рубашку, Гость сказал:
– Посмотри, Молли. У меня есть рубашка. – Вытянув руки, он восхищённо посмотрел на полосатые рукава. – Мне нравится. Хорошо пахнет, приятно на ощупь.
Мама улыбнулась:
– Она слишком велика, но, по крайней мере, теперь ты чист и прилично одет. Я сошью для тебя и Томаса одёжку получше, как только выкрою время.
Она посмотрела на Томаса, который уснул на скамье, и, погладив его кудри, сказала:
– Когда он спит, он действительно похож на ребёнка, которого я помню. – Она улыбнулась. – Возможно, со временем он вернётся к нам и душой и телом, и будет доволен.
Лично я очень на это надеялась. Ведь мне показалось, что возвращение Томаса принесло маме больше печали, чем радости.
– Давай, Томас, – сказала мама. – Просыпайся. Скоро будет ужин. Ты, должно быть, проголодался.
Он открыл глаза и огляделся, как будто забыл, где находится.
– Ты дома, Томас, – тихо сказала мама.
– Нет, – сказал он. – Это не мой дом. И никогда не будет моим. Заметив на другой стороне комнаты Гостя, он сказал: – Не подходи ко мне, жаба, или я подниму на тебя руку.
Гость посмотрел на меня:
– Поднимешь руку?
– Это значит, что он тебя ударит.
– Понятно. – Гость отодвинулся подальше от Томаса. – Возможно, я тоже подниму на него руку.
Мама нахмурилась:
– В этом доме никто ни на кого не поднимает руки, Томас.
– Сколько раз я должен говорить тебе? Моё имя Тиарнах, а не Томас. Я не буду с тобой говорить, пока ты не назовешь меня моим правильным именем. – С этими словами Томас скрестил на груди руки, сердито поджал губы и уставился в пространство, словно нас там в комнате и не было.
Наша первая совместная трапеза оказалась совсем не такой, как я надеялась. Отец сидел во главе стола лицом к маме, и я заняла своё обычное место сбоку. Гость сел рядом со мной, а Томас – напротив меня. Мама наполнила наши тарелки картошкой, морковью и жареной курицей. От еды поднимался пар, а от её ароматов мой желудок заурчал. Как же давно я не ела за столом, с тарелки, ножом и вилкой!
Я спокойно остановила Гостя, чтобы он не ел руками, и показала ему, как пользоваться ножом и вилкой.
Когда Томас увидел свою тарелку, он нарушил своё обещание молчать.
– Если я отведаю вашей еды, буду ли я вынужден жить с вами вечно?
– Мы не соблюдаем законов Доброго Народца, – сказала мама.
– Как мне вам доверять?
Отец пожал плечами.
– Мы те, кого ты видишь перед собой. Мы говорим, что думаем. И всегда говорим правду.
Томас явно не поверил, однако съел одну или две ложки овощей и с отвращением посмотрел на курицу.