Ветер сделался холоднее. Сухие листья шуршали по переулку, как будто задумали какую-то пакость. Гость схватил меня за руку. По его маленькому тельцу пробежала дрожь.
Эйслинн и Дуата плотнее завернулись в плащи и направились к Холму Кошкиного Хвоста. Не знай я, кто они такие, я бы приняла их за нищенок.
Мама теперь стояла в дверях дома, как будто ждала, когда Томас подойдёт к ней. Повернувшись спиной ко всем нам, он наблюдал за тем, как Эйслинн и Дуата тяжело бредут вверх по Холму Кошкиного Хвоста.
Он стоял совсем один, сгорбившись. Глядя на него, я терзалась дурными предчувствиями. Если Томас не поверил тому, что ему сказали, если он всё ещё мечтал быть с Добрым Народцем, он никогда не примет своё место в нашем мире.
Едва держась на ногах от усталости, я опустилась на садовую скамейку. Гость сел рядом и взял меня за руку. Я крепко сжала его пальцы, уверенная, что ничего не смогла исправить, вернув Томаса домой.
Эйслинн и Дуата исчезли за гребнем холма, а Томас остался стоять у дороги, печально склонив голову. Он медленно повернулся и посмотрел на меня и Гостя, словно никогда раньше нас не видел. Не проронив ни слова, он подошёл к скамейке и сел по другую сторону от меня.
Я осторожно коснулась его холодных пальцев. Вместо того чтобы отдёрнуть руку, как я ожидала, он прислонил голову к моему плечу и вздохнул. Мы трое сидели вместе в тишине.
Налетел ветер, и деревья забросали нас острыми красными листьями. Огромные серые облака в форме чудовищ проплывали, словно войска, идущие на войну. Над нашими головами каркнул грач, ему ответил другой. Одна из птиц устремилась вниз и кончиком крыла задела мою щеку.
Собравшись в стаю, грачи полетели к Мирквуду. Их пронзительное карканье звучало как смех.