Смерть сэра Калеба принесла облегчение многим. Например, молодой Хейторнтуэйт бросил пить и поступил на службу в военно-воздушные силы. Несколько раз ему доводилось совершать вылеты в район Рура, и, когда случалось бомбить какой-нибудь литейный завод, он чувствовал себя в родной стихии. Его мать, окруженная всеобщим сочувствием и симпатией, предпочла тем не менее покинуть дом печали и страха и переехала в небольшой городок в Суссексе.
Сад Хейторнтуэйта, который сэр Калеб задумал как мемориальный парк самому себе, так и не стал местом прогулок горожан: городской совет за недостатком средств разбил землю на участки и сдал в аренду. Заслуженный инспектор Энтуистл, чья роль в расследовании помогла призвать к ответу змею, пригретую на груди Хаттеруорта, стал благодаря своему геройству местной знаменитостью и был единогласно избран президентом клуба «Пушной зверь и птица». Оказанную ему честь Энтуистл ценил особенно высоко, поскольку прежде этот почетный пост занимал покойный Хейторнтуэйт, глава большинства объединений в долине, включая и те, о чьем существовании он не подозревал.
Завод вместе с оборудованием, купил какой-то синдикат, и с уходом в мир иной вечно раздраженного, замученного совестью рыцаря атмосфера в кабинетах и цехах изменилась. Даже завзятые подхалимы, которые всю жизнь лебезили перед покойным боссом, хотя и не проводили его в последний путь (сэра Калеба похоронили без всякой шумихи, в скромной могиле), заявляли позднее во всеуслышание, что новое начальство на голову выше старого и работать на него одно удовольствие.
Волнения и пересуды вокруг трагических событий в Хаттеруорте быстро улеглись. Окажись здесь случайный приезжий в начале января 1941 года, он удивился бы, услышав, что не так давно это тихое местечко потрясла череда жестоких смертей и скандалов. Людей занимали другие заботы, шла война, они трудились для фронта, стремились к победе, оплакивали погибших, жадно следили за новостями, пока мир все глубже погружался в хаос, и история прошлых дней оказалась забыта. Время несло с собой иные тревоги, радости и печали, новые труды и тяготы.
Литтлджон с женой тихо уехали в Лондон вскоре после окончания разбирательства. Поезд прибыл в Уотерфолд с опозданием более чем на два часа: пришлось пробиваться через заносы, а временами ползти по обледенелым путям. За прошедшие дни снега намело еще больше, и Литтлджоны задержались на платформе похожего на террасу вокзала в Уотерфолде, чтобы в последний раз полюбоваться великолепной панорамой Пеннинских гор, окутанных толстой белой мантией. Литтлджон вез с собой крупный сверток, который накануне отъезда вручил ему Саймон Миллз. Перед тем как уйти из жизни, миссис Майлз набросала письмо своему поверенному, в котором распорядилась, чтобы детективу досталась картина «Дорога через пустошь», висевшая на стене у нее в комнате. Первое, что сделал Литтлджон, когда вернулся в восстановленную после бомбежки квартиру в Хэмпстеде, – повесил акварель в столовой. Картина не только восхищала его как произведение искусства, но и напоминала об отважной пожилой даме и об одном из самых странных дел, какие ему приходилось распутывать.