– Всего на пару минут, Клэр. Если нас поймают, я скажу, что ты не видела, как я поднялся. Я все возьму на себя. Где его комната? Ты оставайся в холле, будешь протирать пыль, и, если кто-нибудь появится, начинай петь «Прекрасный Сион», а остальное предоставь мне.
– Ладно. Но будьте осторожны, кузен Уилл! Первая комната слева. Если кто-то услышит, как я пою, в доме решат, будто я помешалась на религии. Вообще-то я не сильна по части гимнов.
Отставной инспектор Энтуистл неторопливой походкой поднялся по лестнице, а через пять минут, по-прежнему невозмутимый, сошел вниз. В кармане у него лежал пузырек, найденный в ящике комода под кипой одежды. Его спрятали в штанине зимних брюк. На ярлыке значилось имя одного из местных аптекарей.
– Спасибо, дорогая Клэр. Можешь мне довериться. Я позабочусь, чтобы ты не пострадала.
– Знаю, кузен Уилл. Вы сама осторожность! Что вы снова затеяли? Я думала, вы оставили сыскное дело еще тридцать лет назад.
– Как говорится, не задавай вопросов – не услышишь лжи, милая. Всего тебе доброго.
– И вам всего хорошего, кузен Уилл. Берегите себя.
По дороге в полицейский участок Энтуистл заглянул к аптекарю, чье имя заметил на ярлыке, и выяснил состав таблеток. В пузырьке оказался барбитурат, тот же самый, что обнаружили в роме Трехпалого.
– Вот мой вклад в общее дело, – сказал заслуженный инспектор. – Надеюсь, это поможет отправить Хейторнтуэйта на виселицу.
– Мы очень благодарны вам за участие, инспектор. Ваша помощь поистине бесценна. Уверен, это прикончит сэра Калеба.
Литтлджон кивнул:
– Пожалуй, нам следует снова увидеться с этим джентльменом и задать ему пару вопросов.
– А я вернусь домой, – произнес Энтуистл. – У меня еще полно дел в курятнике. Из-за холодной погоды несушки не выходят во двор, и с кладкой яиц черт знает что творится. Вы ведь сообщите мне, как идут дела?
– Непременно, инспектор, и еще раз большое спасибо. Нам с вами по пути, мы прямо сейчас отправимся на завод к сэру Калебу, заодно вас немного проводим, – улыбнулся Хауорт и набросил плащ.
Они снова укутали старика в шарф и пальто, водрузили ему на голову кепку и вышли. Восточный ветер хлестал больно, словно плеть. Под ногами лежал слой снега около четырех дюймов толщиной. Утро выдалось морозным и ясным, метель затихла, но серые тучи на небе предвещали новый снегопад. Отдаленные болота и холмы казались огромным белым стеганым покрывалом, которое бросил по пути какой-то великан, когда взбирался в гору. На улицах уже суетились люди – сгребали лопатами снег с мостовых и сбрасывали в канавы, откуда его забирали тележки и увозили. Другие рабочие разбрасывали на проезжей части соль. Снег приглушал шаги, вокруг царила зловещая тишина. Редкие прохожие низко нагибали головы от ветра и шли быстрым шагом, чтобы поскорее попасть в теплые дома.