«Я живу не в ту эпоху», – наверняка бормотали вы себе под нос, разглядывая плоскогрудую «вешалку»-модель в модном журнале. «Можно ли стать слишком худой?» – вопрошает заголовок, и вы молча или вслух отвечаете ему: «Нет предела худобе». Средства массовой информации вбивают нам в головы один и тот же идеал красоты – болезненно анорексичную девушку.
«Мне просто повезло с обменом веществ», – объясняет Айседора. При росте 180 см она носит сорок второй размер одежды. «Я правда не страдаю булимией», – утверждает она, хотя и признается, что «время от времени» вызывает у себя рвоту – чтобы регулировать питание.
Хватит беглого взгляда на историю искусства, чтобы понять: когда-то идеалом красоты были пухлые, хорошо очерченные формы. «В другую эпоху я считалась бы сексапильной красоткой», – стонет Аманда. Она чувствует, что ее фигура – классические «песочные часы» – окончательно вышла из моды. И неважно, что все восхищаются Бейонсе и Дженнифер Лопес как раз из-за их соблазнительных изгибов, – Аманда завидует Кире Найтли и Николь Риччи. «Я, бывало, даже марафоны бегала, но и сто пройденных километров в неделю ни на йоту не изменили мою природную пышную фигуру».
Так можно ли быть слишком худой? И «достаточно худая» – это насколько именно? С экранов, страниц газет и журналов нам показывают фотографию за фотографией: девушки, кожа да кости, тоньше даже, чем веревочки их бикини. Журналы полнятся описаниями программ быстрой потери веса, всевозможных таблеток, микстур и порошков, которые обещают сделать из вас «новую тебя». Все вместе, дружно затаив дыхание, мы наблюдаем за сражениями, которые Опра ведет со своим весом. Она весит уже 90 килограммов, став изящнее на целых двадцать, и все равно стремится еще сильнее похудеть.
Кирсти Элли пользуется продуктами для похудения фирмы «Дженни Крейг»: от них ее вес падает, а самооценка растет. Она обещает, что скоро появится на шоу Опры в бикини. Однажды мы ловим себя на мысли: «Хотел бы я это увидеть», – и делаем все, чтобы претворить свое желание в жизнь. Международные стандарты красоты нашего времени диктуют нам, что «стройный» и «худой» – полные синонимы, хотя это не так. Модные журналы страница за страницей демонстрируют нам жеманно вышагивающих изможденных красоток.
«У меня даже рука толще, чем ее нога», – жалуется одна из моих знакомых, весьма дородная женщина, указывая на разворот с супермоделями в журнале «Вог». Редакторы грудью встают на защиту фотографий «живых вешалок», заявляя, что в этом и заключается работа модели – демонстрировать фантазию, а не реальность. Но разве фантазия не означает идеал, совершенство? Стало быть, идеал нашего общества – болезненная, вредная для здоровья худоба?