«Ты очень симпатичная», – неизменно говорит Эми ее подруга-«помощница». Она не добавляет «все еще», хотя, безусловно, могла бы. С весом 60 килограммов Эми смотрелась бы ослепительно. С весом 80 килограммов она приятно пухлая, хотя ничего слишком приятного в этом нет.
«Весь день я держусь и веду себя идеально, – сетует Эми, – но каждую ночь хватаюсь за еду – ведь это так успокаивает! Я не хочу быть одна, не хочу быть одинокой, поэтому включаю романтическую комедию и запасаюсь большой партией жирного попкорна».
Если бы Эми могла быть честной с самой собой, она заметила бы, что ей очень не хватает тесных, интимных отношений и что именно к ним она и стремится. Но еда в ночи изрядно извратила честность девушки. Вместо того чтобы искренне признаться себе: что-то не так и сделать вывод – мы едим, дабы что-то заглушить, – «рациональная» наша часть сообщает: ничего страшного не происходит и мы заслужили награду после такого долгого и исключительно добродетельного дня.
«Клянусь, мне приходится есть, чтобы я мог заснуть», – утверждает Джош. Руководитель высокого ранга, все время чем-то занятый, он носит в районе своей постоянно расширяющейся талии лишних десять-двенадцать килограммов. Его дни настолько загружены, и ему требуется столько времени и внимания уделять другим, что ночные печеньки представляются ему всего лишь едой, самой обыкновенной. Джош успокаивает себя тем, что печеньки эти – «здоровая» пища: в них есть кальций, в конце концов, а кальций всем нужен.
К сожалению, многие разрушают достижения целого дня правильного питания, срываясь в запой посреди ночи. Мы пытаемся подвести под эти рецидивы какую-то основу, порой даже медицинскую. «Это лучше снотворного», – говорим мы о миске ванильного мороженого. «Мне это о маме напоминает», – заявляем, когда макаем печенье в молоко. На самом деле мы ищем другое – безопасность и комфорт. Проблема в том, что это можно получить множеством других способов – но не едой.
Марион, высококвалифицированный рекламный менеджер, узнала, что ночью она может успокоиться, полчаса слушая нежную музыку. «Я называю ее музыкой безопасности», – говорит Марион – и выбирает включить композицию, а не метать ложками мороженое, терпеливо дожидающееся в морозилке.
«А я использую не только музыку, но и благовония, – замечает Сюзанна. – Может, это звучит странно, но я таким образом пытаюсь отказаться от миски с хлопьями посреди ночи. Особенно я люблю овсяные хлопья с коричневым сахаром, маслом и сливками. Вместо них я завариваю себе чашку ромашкового чая и ложусь на спину – слушать небесные переборы звуков и вдыхать божественный аромат чампы».