— Ты по деревьям лазать умеешь? — Он повесил котелок над огнём.
— По деревьям? — Он опять меня удивил. — Нет, конечно. Разве это надо для…
— Да нет, — перебил Джастер в своей неподражаемой манере. — Иди сюда.
Он отошёл к крепкому молодому ясеню, росшему на краю крохотной полянки. Я убедилась, что все ягоды разложены ровно, отряхнула руки и подошла к нему.
— Спиной к стволу встань и руки назад сделай, — спокойно попросил воин.
Недоумевая, я выполнила его просьбу и тут же пожалела об этом, ощутив на запястьях веревочную петлю.
— Ты что делаешь?! Развяжи меня немедленно!
— Это для твоей безопасности. Ещё спасибо мне скажешь. — Джастер невозмутимо сделал своё грязное дело, отошёл к разложенным ягодам и почти сразу вернулся.
— Ты что задумал?! — Я пыталась испепелить его гневным взглядом, но видела только насмешку в серых глазах.
— Ты хотела ответы, вот сама всё и узнаешь. — Он поймал меня за подбородок и впихнул белую ягоду мне в рот. — Жуй тщательно. Семечко тоже.
Всё ещё сердясь на этого грубияна, я перекатила ягоду языком. Шершавая, тугая… Мякоть была плотной и сладковатой, а крупное семечко оказалось не твёрже ядра лесного ореха и почти таким же на вкус.
— Ну как? — поинтересовался Шут.
— Вкусно… — Я задумчиво разжевала приятную смесь и посмотрела на мужчину. В наступивших сумерках его кожа даже через одежду светилась золотистым цветом, а волосы напоминали всполохи огня, если бы огонь был цвета солнца…
При виде такого восхитительного зрелища кровь в моих жилах побежала быстрее.
— Ты очень красивый… — почти промурлыкала я, надеясь, что он подойдёт ближе и поступит со мной так, как должен поступать мужчина с женщиной.
— О, действует, — удовлетворённо кивнул синеглазый и золотой Джастер. — Наслаждайся, ведьма.
Он развернулся и пошёл к тусклому костру, оставляя за собой в воздухе мерцающий искрами след, а я рванулась за ним следом. Точнее попыталась, потому что проклятое дерево не пускало меня!
— Джастер, стой! Подожди! Вернись! Я хочу тебя!
Шут оглянулся, усмехнувшись, и остался у костра.
Волны вожделения накатывали на меня одна за одной, доводя почти до безумия. Я кричала, стонала, умоляла его прийти ко мне. Я мечтала сорвать с себя одежду и отдаться ему, как пожелает. Я была готова бежать за ним на край света и дальше, лишь бы он дал мне желаемое. Я была готова умереть за него и убивать за него…
Ночь стала чёрной водой, лес и костёр отражениями заплясали на её волнах и растворились в небытии. Я не видела ничего, кроме Шута.
Неистово желанный и такой недостижимый, Джастер представал передо мной прекраснейшим янтарным и солнечноволосым обнажённым богом с глазами синее неба. За его спиной раскрывались крылья, сотканные из света и ветра. Крылья исчезали, и золотой бог становился белокожим брюнетом в чёрном, глаза которого меняли цвет с вишнёвого на густой зелёный. В следующий миг белоснежный плащ гладких волос, взрезанный острыми кончиками ушей, падал на обнажённую спину. Из-под верхней губы появлялись тонкие клыки, а глаза обретали глубину и цвет речного льда. Я видела, как за спиной Шута распахивались кожистые крылья, а тело покрывалось лиловой чешуей, и он обретал облик чудовищного огромного ящера, каких не бывает в мире. Ящер же уступал место сгустившемуся облаку мрака, у которого были только очертания человека, а вместо глаз сияло такое жуткое золотисто-коричневое нечто, что кровь стыла в жилах, и сердце почти отказывалось биться от ужаса. Но даже в таком виде Шут оставался невыносимо прекрасным и самым желанным для меня…