Ладони шлепнули по бокам корабля. Скрежет был слишком тихим для пальцев опекуна.
Сорча открыла глаз, прижала ворона к груди и выглянула в окошко.
Зеленые волосы змеились там, темные глаза смотрели на нее. Радуга плясала на пальцах мерроу, она протянула руку. Их взгляды пересеклись, мерроу замерла и склонила голову.
Ворон боролся, зло каркал, пока не вырвался. Он щелкнул клювом и полетел к мерроу.
— Что? — пробормотала Сорча.
Они не умрут? Бран ворчал на мерроу, что склонила голову на другой бок. Она задела длинным пальцем клюв ворона и отпустила край окошка. Ее зеленый хвост мерцал, она забралась выше.
— Мы спасены? — она едва верила этим словам.
Злой взгляд Брана на нее был ответом. Они были спасены существом, которого она боялась. Она поняла, почему опекун был важен в водах фейри.
Сорча прижала ладонь к столбику и поднялась на негнущихся ногах. Она едва ходила по кораблю до шторма, а теперь не доверяла себе вообще. Ее ладони дрожали, она боялась, что опекун бросит их. Она не хотела оказаться в воде после этого.
Она осторожно прошла к двери. Голос Мануса звучал в голове. Не выходить. Не открывать. Оставаться в безопасности каюты.
Но она слышала крики мужчин. Она слышала стук тел, падающих на дерево и шум воды на палубе. Там были люди, что нуждались в лечении.
Не важно, что она боялась. Страх она могла одолеть, если могла спасти жизнь. Это она родилась делать.
Сорча потянула за дверь, что мешала ей двигаться. Она отклонилась всем весом, дверь понемногу открывалась.
Мужчины лежали на палубе. Некоторые — кучей, стонали и потирали раны. Кровь была на ее двери, красный отпечаток руки привлек внимание.
Мерроу забрались на палубу. Некоторые свернулись вокруг моряков и нежно хлопали их по щекам. Они не говорили, а напевали в тревоге. Их голоса были низкими и успокаивающими.
Сорча шагнула к ближайшему моряку и упала на колени.
— Где болит?
— Везде, — простонал он.
— Где сильнее?
Он указал на грудь. Сорча порвала рубашку. Там уже был лиловый синяк.
Она ощупала его ребра, следила за реакцией. Он кривился, но не отвечал толком на нажатия на кости. Он постанывал, когда она щупала его живот. Сорча надавила еще раз. Она не ощущала внутреннего кровотечения, но число синяков пугало.
— Тяжело дышать?
— Оставь меня, девочка.
— Отвечай, моряк. Ты можешь дышать?
Ее руки коснулась ладонь. Пальцы с перепонками легли на синяк на груди мужчины, нежно отодвинули руки Сорчи.
Сорча потрясенно смотрела, как мерроу обвила собой моряка. Длинный хвост обвил его ноги, ее грудь прижалась к спине моряка, а перепонки мерцали, задевая его кожу. Она прижала подбородок к его плечу, напевая низкую песню мерроу.