— Они все еще тебя не слушают?
Сестры прошли на кухню и в главную гостиную для женщин. Когда они переехали в этот город, только семья жила в этом доме. Их папа был прирожденным дельцом, и он хотел больше клиентов. Теперь под их крышей жили и работали тринадцать женщин.
Близняшки устроились у огня, склонили головы и делились тайнами. Травы Сорчи висели с потолка, чтобы высохнуть для использования. Потертый стол тянулся от края до края с двумя лавочками по бокам. Они хранили котел в конце комнаты, готовили в нем ужин на огне.
Бриана, старшая из сестер, открыла другую дверь. Зазвучали крики и смех мужчин.
— Розалин, у тебя клиент.
— Хорошо, — она сжала талию Сорчи. — Я вернусь позже. Справишься без меня?
— Ты слишком переживаешь, — ответила Сорча. — Иди. Заработай денег.
Крохотная блондинка пробежала мимо, Бриана взглянула на Сорчу.
— Ты сегодня занята, надеюсь? У нас большая очередь, и у меня нет времени приглядывать за тобой. Будешь виновата сама, если попадешься.
Сорча никогда не была такой, как приемные сестры. Ее ведьма-мать научила ее многому, юный разум впитывал информацию. Сорча была полезнее, чем работа проститутки, как говорил папа. За исцеление люди платили больше, чем за постель. И никто не хотел ложиться с порождением дьявола. Папа не думал, что она была ведьмой или проклятой, но она была хитрой.
Он решил, что она пойдет по пути целителя. С того дня она посвятила себя помощи остальным, пыталась избежать судьбы матери. Едкий запах горелой плоти все еще был в ее памяти.
Сорча опустила голову и кивнула.
— Я буду на встрече гильдии почти весь день, а потом нужно зайти к госпоже Агате.
— Бедняжка опять беременна?
— Похоже.
Бриана цокнула.
— Ему нужно дать ей отдохнуть, не то она рано умрет. И мне нужно, чтобы ты пополнила наши запасы. Только детей нам не хватало.
— Конечно. На обратном пути я соберу больше дикой моркови, но она ужасна на вкус.
— Не важно, что ты соберешь, и каким будет вкус. Лишь бы работало.
У Брианы явно был сложный клиент. Или ее нервировало скопление энергии. Мужчины всегда становились более возбужденными во время солнцестояния.
Она поднялась по скрипучей деревянной лестнице, стараясь не смотреть в глаза клиентам-мужчинам внизу. Они жили в большом городе, многие ее знали. Она не была для развлечений.
— Сорча! Когда ты дашь нам любить тебя, как твоих сестер?
Она замерла, когда пересекла первый пролет, и склонилась у перил. Длинные спутанные волосы свесились через край.
— О, Фергус, ты так вызовешь ревность жены в один из дней.
— Она знает, что я верен ей!