– Я к ним ходил. – продолжил он тихо, после паузы. – После того, как… Когда лишился семьи. Дорого заплатил, чтобы меня проводили. Так эти уроды со мной даже разговаривать не стали. Сказали только, что я не такой, как им нужен. А я просто хотел знать, как отомстить…
– Ладно, допустим. – меня, почему-то, его переживания совсем не трогали. – И далеко ещё?
– Ёпть, Кошак, ты ж вроде опытный. – Хорь засмеялся. – Это ж Город, откуда мне знать? Но, кажется, близко уже. Цикл-два и дойдём, думаю.
Чай допили в молчании. Я снова завернулся в плащ, а меняла вытянулся прямо на бетоне, будто холод ему был ни по чём. До конца Звона оставалось ещё довольно времени, чтобы выспаться…
…Неужели дошли? Наконец-то. По пути потеряли ещё двоих: одного из Озарённых, на прошлой днёвке, что-то утащило в тут же закрывшуюся дверь. Он задремал и не принял вовремя то, что они там жрут. Перестал светиться, и бам! Только запертая дверь и крики из-за неё. Ничего приятнее в жизни не слышала. Остальные даже не обратили внимания, по-моему. И Свечку ещё потеряли. Она наступила на какую-то чёрную дрянь и сразу, завопив, провалилась по пояс. Я держала привязь, на давая девочке погрузиться, пока Яков не перерезал верёвку. Крик сразу пропал в чёрном омуте. Меня опять избили. Но не сильно, похоже у них заканчивалось средство для света, и они спешили.
И вот, мы на месте. Но мне только тревожнее. Здание – каменный куб, огромный. Оно обвешано простынями с изображением закрытого глаза. И веет от него чем-то таким. Что совсем не хочется заходить. Чувство, как в рейде на опасные дома. Всё светится вокруг. Стены, камень. Тревога, тоска, дрожь. Но белые ведут нас по широким каменным ступеням к воротам, тоже огромным, как в крепости. Перед створками, скрестив ноги сидит парень. Лысый. Голый. Ржавая цепь тянется от его шеи к кольцу в стене, но его, кажется, это совсем не трогает. Таких безмятежных лиц я давно не видела. Покой в каждой чёрточке, не смотря на то, что его глаза зашиты грубой нитью. На лбу то ли нарисован, то ли вытатуирован тот же закрытый глаз. Он молча встаёт, ощупывает лицо Якова и, видимо удовлетворённый, выбивает по воротам замысловатую дробь. И садится обратно.
Плохо. Я так и не спала нормально. Только когда уже совсем отключалась от усталости. И всё равно, в кошмарах продолжала слышать: «ИДУ, ИДУ, ИДУ за тобой!». Кто за мной идёт? Зачем? Котик? Смерть? Или безумие? Я и так, похоже, уже не в порядке. Даже до Звона вижу всякое. И отвечаю этому голосу. ЖДУ, ЖДУ ТЕБЯ, говорю. Пусть уже придёт. Он обещает, даже не знаю. Освобождение. Просветление. Смысл. С ним приятно разговаривать. Он пугающий, но какой-то близкий. От него мои нервы поют, звенят и танцуют. И я тоже танцую. Дети начали меня сторониться, кроме Розочки. Да и она смотрит так… Боязливо. Не знаю почему, я будто чем-то запачкана. Снами,