наверное…
Ворота открываются. Внутри безумно яркий свет, даже очки плохо помогают. Светится, будто, сам воздух. Много людей в белом, несколько обычных – одетых в лохмотья. В середине зала – опять их символ, выложенный камнями на полу. Нас заводят внутрь. И как молот падает тишина. За порогом, внутри, чего-то не хватает. Шепотки, которые мы всегда слышим в голове – пропадают. Закрываю глаза и, впервые за несколько циклов, не вижу кровоточащих слов на внутренней стороне век. Сон, будто желая наверстать упущенное, обволакивает меня ватой, и я падаю прямо на пол. Пусть делают, что хотят, а я буду спать. Последняя мысль, забивая даже переживания о Кошаке, кричит – беги отсюда! Но я уже не слушаю, слишком устала…
– Теперь уже совсем немного. Если повезёт – до Звона будем на месте.
Мы стояли перед ржавой металлической оградой. Её размеры подавляли – ряды острых, ржавых пик тянулись в обе стороны, сколько хватало глаз и дальше терялись в скрывшем улицы густом тумане. За оградой раскинулся такой же необъятный, неухоженный парк, наполненный тревожно скрипящими остовами мёртвых деревьев. Я видел пустые таблички указателей, ржавые, поскрипывающие карусели и качели, покрытые увядшим плющом беседки, еле светящие фонари. Вдалеке, над деревьями, угрюмым скелетом выступал хребет пустых американских горок.
– Впечатляет, да? – Хорь понимающе усмехнулся. – Теперь только ждать.
– Ждать? Чего ради? Перелезть не сложно, вроде. – Я положил руку на прутья ограды. Они были тёплыми и слегка вибрировали. Как-то смутно знакомо.
– Слепой, бл*дь, совсем? Не видишь?
И я увидел. Прямо за забором, метрах в двух-трёх, воздух скручивался и дрожал, будто от земли поднималась волны тепла. Полоса этого марева тоже тянулась и вправо, и влево, без прорех. Видимо поэтому я и не обратил внимания поначалу. До того, видеть такую извивающуюся прозрачность мне доводилось только в куда меньших объёмах.
– Это что…? Морок?!
– Ага. – Хорь опустился на тротуар и вытянул грязные ноги. – Здоровый, а? Всегда здесь.
– Такого не бывает. – Потрясённо пробормотал я, хотя тут же себя одёрнул – в Городе бывает всё.
– Расскажи это тем, кто в него вляпывался. – меняла, задумчиво прикрыв глаза, стал ковырять пальцем в ухе. – Это не самое интересное, Кот. Раз в пару часов в Мороке появляется разрыв. До Звона пока далеко – проскочим. Но… В самом парке – Он передёрнул плечами и нервически почесал огромную язву на рёбрах, – творится всякое. Звон, не Звон, всё равно. В своём ритме, бл*.
– Так что, нам просто ждать? – всё внутри противилось тому, чтобы просто стоять на месте. Последний цикл во мне нарастало истерическое беспокойство, частично вызванное страхом перед безумием, от новых, жутких способностей и провалов в памяти, частично же – необъяснимое. Просто какое-то пугающее и, вместе с тем, сладострастное томление. Будто я близко к заветной цели, но она, дразня меня, с каждым шагом чуть отдаляется. Правда был и плюс, о Звонаре я почти не вспоминал.