Отум не смеялся надо мной то ли из необъяснимого великодушия, то ли по причине общего безразличного настроения, поэтому пережить этот дурацкий момент мне удалось легче, чем могло бы.
– И часто у тебя глюки? – невозмутимо осведомился он, когда я, шатаясь, поднялся на ноги. Его голос сквозь шум в моих ушах прозвучал искаженно и глухо.
– Впервые, – растерянно ответил я и поморщился, пользуясь темнотой, скрывающей мое лицо от раздражающего внимания Отума. – Кажется, я уснул.
– Аааа, – протянул Отум. – Ну валяй. Тащишься ты еле-еле, но, если научишься спать на ходу, есть шанс, что будешь нагонять нас за ночь.
Во фразе Отума не ощущалось истинного вдохновения, но нужно же ему было что-нибудь сказать, чтобы я не забывал о его особенном ко мне отношении.
Ладно, не важно.
Ссутулившийся под весом рюкзака Миико едва переставлял ноги. Его Отум нагрузил меньше, чем меня, но Миико всегда был слабоватым.
(да и с чего ему быть сильным, с бесконечных папочкиных пинков?)
Вдоль дороги росли лохматые кусты, и порой меня задевали их холодные ветки. Отум все вглядывался, нет ли света фар впереди. Если что, нам достаточно нескольких шагов, чтобы скрыться из виду в листве.
Мои глаза жгло, веки по ощущениям как будто припухли. Сейчас я понимал, что на самом деле раньше мне было еще неплохо.
«Пальцы, – сказал мой отец. – Пальцы».
Бессмысленность его слов только усиливала… страх. Как нелепо. Я точно «малышка», если пугаюсь собственных видений, вызванных банальной усталостью. Но лицо отца все еще висело передо мной флуоресцирующим зеленым пятном. ПАЛЬЦЫ. Мое горло резко сжалось. Что все-таки услышанное означает?
(глупо искать смысл в собственных галлюцинациях)
(да, но как же интуиция?)
(что за бред, забудь)
Что вообще произошло со мной? Взять и выпасть из реальности… в подвал мира.
Пальцы.
(все, хватит. Выброси из головы)
Но темнота вокруг меня ощущалась почти столь же враждебной, как в моем сне. Будь ты проклят, Отум, куда мы идем? И когда, наконец, остановимся? Если бы я знал, что в пути меня настигнет это невыносимое ощущение неуверенности, которое сейчас заполняло меня целиком, наверное, я бы остался дома.
Неожиданно Отум, резко повернув, рванул через заросли.
Мы с Миико, как покорные бараны, ринулись за ним. Кусты были на редкость цеплючие, и, кажется, я оставил на них пару клочьев своей куртки, но среди прочего я успел коснуться руки Миико, пользуясь тем, что Отум ждет на другой стороне и не может нас видеть. Миико притворился, что не заметил, но я почувствовал, как он вздрогнул. Я подумал, что он скучает по мне. Возможно, он даже хотел бы вернуться, но Отум ему не позволит. Злость на Отума снова ожила во мне, завращалась, как шестеренки, но я слишком устал, чтобы им хватило энергии на долгое вращение.