Миико использует подобные словечки? Я заглянул в его глаза, и он ответил мне пристальным насмешливым взглядом.
– Я… – пробормотал я. – Ты… – и на этом мои жалкие попытки закончились.
– Довольно, – перебил меня Миико. – Теперь каждый сам по себе, – на его гладком, перламутровом, как внутренняя поверхность раковины, лице появилось задумчивое выражение. Затем он все-таки сказал: – Ты можешь пытаться бежать, но это практически бесполезно. Он не отпустит тебя. И не только он. Не верь в безлюдье. Они повсюду. И каждый из них опасен… даже те, которые не злы. Сегодня особенный день. Ты знаешь, что за день?
– Нет.
Миико безразлично кивнул.
– С высокой вероятностью, этим вечером ты умрешь. И я тоже. Мы должны быть принесены в жертву. Есть лишь один способ спастись – найти то, за чем он пришел сюда. Оно – источник. Источник должен быть уничтожен… но я не знаю, как это сделать.
Я чувствовал, как по моему лицу растекается выражение непонимания.
– Как я могу найти то, за чем он пришел? Разве Отум не забрал это с собой?
– Это оно его забрало, – возразил Миико и неспешно побрел сквозь заросли прочь от меня.
Мне хотелось сказать ему что-нибудь… чтобы он ответил мне так, как ответил бы раньше – с его неуверенными интонациями, с его косноязычием. Но я только спросил:
– Ты видел Белую Женщину?
– Нет, – Миико остановился, но не развернулся ко мне. – Только девочку, Элейну.
– Где она?
– Спряталась, – ответил он, помедлив. – Она все время поблизости. Сбивает меня с пути…
– Как сбивает с пути, Миико?
– Куда бы я ни шел, я прихожу к колодцу… он там, в лесу. К востоку от деревни. Но мне не нужен колодец. Я не она.
(как ты можешь быть в этом уверен, Миико?)
Он оставил меня одного. Некоторое время я тупо пялился ему вслед. Затем медленно осмотрелся. Когда еще я чувствовал такую растерянность? Каждую мою мысль немедленно обволакивал белый туман, в котором она теряла четкость. Да, я могу вспомнить карту, нарисованную на листке из блокнота, квадратик за грядой домов, который Отум пометил крестиком. Вероятно, там располагалось то, что он искал в Долине. То, что непременно должно быть уничтожено, если верить Миико. Но что мне карта, когда я не имею понятия, где нахожусь? В какую сторону ни посмотри, все одинаковое. Серые деревья, серая земля и серое небо поверх. Я снова потер воспаленные слезящиеся глаза. Миико сказал, что сегодня мы умрем. Неприятно признавать, но, возможно, так оно и будет.
(Ну же, иди)
Я прижал к груди свою несчастную израненную руку, поддерживая ее здоровой. Боль была сильной, но пульсация в ране замедлилась. Надо все-таки обмотать ладонь чем-то. Ага. Приложу подорожник, и все заживет.