Я кивнул, и стал расстёгивать рубашку.
– Снимай всё, – попросила она, отвернувшись к пакетам. – Это будет весело. Я уверена, тебе понравится.
– Я тоже уверен, – проговорил, оторвав нахер последние пуговицы с мясом. Отбросил в сторону рубашку, расстегнул ремень на брюках. Стащил их. Швырнул в сторону.
– В кровать, – напомнила она, стоило мне подойти и коснуться её плеч.
– Хорошо, – я засмеялся. – Что дальше?
Она обернулась. Посмотрела на меня, на трусы, оставшиеся на мне и теперь обтягивающие стоящий колом член.
– Чтоб не смущать тебя, – ответил я на молчаливый вопрос.
– Спасибо за заботу, – она усмехнулась и… показала мне розовые наручники с пушистыми обручами.
– Фай, – я напрягся, – слушай, я не любитель…
– Но эта игра вам точно понравится! – она оказалась на мне. Села верхом, перекинув одну ножку. Халат приоткрылся и я увидел, что на ней из одежды только трусики. Когда Фай нагнулась, взяв меня за запястье, и приковала руку к изголовью, я чуть не взвыл от желания сжать спелую сочную грудь, показавшуюся прямо над моим лицом.
– Фа-ай, – простонал, – что ты со мной делаешь.
– Я надеюсь, ты не забудешь эту ночь, – прошептала она, пристёгивая уже вторую мою руку к решётке у изголовья.
– С ума сводишь, – я смотрел на неё и понимал, что не хотел так ещё ни одну женщину.
– Ещё нет. Ещё не свожу, – засмеялась она, снимая с меня трусы. – Вот так. Смущаться уже поздно. Теперь ноги.
Я уже не мог соображать, просто ждал развязки. А ещё думал о том, чего лишился Пол. Коллинз бы всё отдал за вот такую ночь!
– Ну вот, – Фай встала у кровати и посмотрела на дело рук своих. Я был прикован за руки и ноги, распластавшись перед ней, в чём мать родила. – Последний штрих.
Она вынула из пакета шарик с кожаными шнурками по бокам и сунула его мне в рот, завязав шнурки на затылке.
– Теперь всё, – сказала довольно. И тут же всполошилась: – Ох, я забыла ещё одну важную деталь! Клубнику не взяла с кухни. И сливки! Я растяпа. Сейчас вернусь, Люциус. Пожалуйста, жди меня здесь в таком же боевом состоянии! Я расстроюсь, если у нас ничего не получится.
Она рванула к двери, а я нервно дёрнулся.
Скорее бы она вернулась и закончила начатое. Закрыв глаза, я стал представлять, что сделаю с Фай, как только она снимет чёртовы наручники…
Вот только время шло, а она не возвращалась. Я ждал. Смотрел на дверь, мычал. Стал волноваться: вдруг она упала и сломала себе что-то. Или случился приступ?! Что вообще могло произойти, если Фай пропала?!
Дёрнувшись ещё несколько раз, я затих, поняв, что выбора всё равно нет. Пока меня не найдут здесь в таком виде, это бесполезно.