С другими двумя соседями по комнате, да и прочими "курсантами" у меня сложились не столь тёплые отношения. Все знали, что я – из Барятинских, и что я – изгнанный. Вот только принадлежность к боярскому роду не добавляло мне веса в их глазах, скорее наоборот, я ощущал злорадство по отношению к себе и презрение.
Особенно не задались отношения с Фомой – здоровым малым, что был на год старше меня. Его со дня на день собирались принять в дружину. Он с большим презрением относился ко мне, и я опасался, что конфликт может перерасти в открытое противостояние. А враждовать с местными я не хотел.
Моя кровать находилась на нижнем ярусе этажерки. В единственное окно, выходящее во двор крепости, проникал тусклый вечерний свет. В полумраке горела электрическая лампа под потолком (в боярских домах с электрификацией был полный порядок). На столике рядом со мной лежала стопка книг – все по истории и военному делу. Но сейчас было не до чтения: я думал о предстоящей битве и завтрашнем дне, сулящем встречу с Таней. Но Сашка даже не собирался оставлять меня в покое.
– Так тебя скоро в дружину примут? – спросил он, забравшись на верхний ярус.
– С чего ты взял? – удивился я.
– А с чего тебя отдельно тренируют? Ты, конечно, хорошие результаты на стрельбах показал, но я ещё не видел, чтоб кого-то отдельно тренировали.
Мои индивидуальные тренировки для ребят были загадкой, ведь никто здесь не знал о способностях, коими я владел, а я не торопился раскрывать свою тайну.
– А чего это ему чести столько? – буркнул Фома. – Меня третий год обучают, и только в этом году в дружину примут. А этот что? Явился сюда неделю назад – и на тебе. Сразу в дружину. Какого хрена?
– Так ты видел, как Мишка стреляет? И в рукопашную уделывает любого, – встал на мою сторону Саша. – Впрочем, я тоже удивлён. Так расскажешь, что у тебя за тренировки? Чего всё секретничаешь? – опять обратился он ко мне.
– Ничего особенного. Тренировки, как тренировки, – ответил я. – И не знаю я, как скоро меня примут. Придумали вы всё.
– Ну да, ну да, – ухмыльнулся Сашка. – Конечно! Примут. А меня вот нескоро ещё возьмут. Через год, а может – два. Жаль.
– Чего жалеешь-то? – спросил я. – Какая разница? Годом раньше, годом позже. Не торопись. Время и так слишком быстро летит.
– Ну как же?! Так ведь скоро война будет с Фридрихом! А пока меня примут, она и закончится.
– Тебе-то зачем туда? – поинтересовался я.
– Как зачем? Каждый же мечтает сражаться вместе с воинами рода. Тут – такая возможность, а я в отроках сижу.
– Всё равно регулярная армия воевать будет, – со знанием дела проговорил Фома. – Боярам от войны проку мало. Наберёт царь мужичья из крестьян, да рабочих, и погонит. А бояре не станут впрягаться.