Вряд ли его можно заставить спешить куда-то, кроме домашней базы.
Подойдя к стойке администратора, я отряхнула воду с куртки. Впереди рядами выстроились столики с отделанными бархатом диванами, а вдоль противоположной стены вытянулся бар. За ним высилась пирамида бутылок с вином и крепкими напитками, и проникающий между ними свет создавал слабое сияние. Классическая музыка струилась из динамиков, установленных в потолке над столиками.
Над пустыми столиками.
В помещении никого не было.
– Ты уверена, что нам нужно было в «Честерфилд»? – донесся голос Робби у меня из-за спины.
– Ага. Смотри. – Я показала на табличку, приклеенную скотчем к стойке администратора. «Мероприятие для лауреатов стипендии Брюстерского городского совета проводится в зале „Вайнона“». Стрелка показывала вправо. – Сюда.
– Куда все подевались?
Чувствуя, как колотится сердце, я шагнула вперед.
– Наверное, уже в зале «Вайнона», как тут и написано.
– Нет, я имею в виду, все остальные…
– Давай пойдем. – Давайте просто покончим с этим. Я взяла Робби за его мозолистую руку и повела его через пустой зал ресторана. Из открытых дверей, расположенных рядом с баром, донесся знакомый зычный смех.
За дверью обнаружилось помещение меньшего размера – но не менее изящное. Длинный обеденный стол из красного дерева стоял на изысканном персидском ковре, который покрывал бо́льшую часть блестящего, почти черного деревянного пола. Поскольку комната находилась на полуподвальном этаже, довольно глубоком, в ней имелось только два небольших окошка у самого потолка. По стенам рядом с дверью и под окнами были расставлены комоды из того же дерева, что и стол. Между двумя буфетами, заполненными бокалами и всякими безделушками, уместился камин из красного кирпича. Он отражался в огромном, обрамленном медью зеркале, которое висело на противоположной стене. В медном канделябре, низко нависавшем над центром стола, мерцали электрические свечи. Помещение казалось каким-то средневековым и в хорошем смысле слова тесным.
Саша Харрис и Диего Мартин уже заняли свои места. Они смеялись над какой-то шуткой, которая, уж конечно, не имела ничего общего с ее постоянным желанием превзойти его. Робби кашлянул, и Саша смолкла на полуслове и оглянулась, высунувшись из-за спинки своего стула. Когда она увидела меня, у нее загорелись глаза.
– Приветствую вас, леди! – она тут же вытянулась, обернувшись, и, выставив вперед подбородок, поцеловала воздух по обеим сторонам от моего лица. – Ребята, слава богу, что вы тоже выиграли эту стипендию. Иначе у нас был бы на редкость унылый вечер, – пробормотала она себе под нос.