Кара так и не узнала, кому принадлежал этот дом. Он был пуст, когда они его нашли, как и многие другие. Весь мир пришёл в движение: слухи о появлении Паучьей Королевы заставляли людей сниматься с места, будто животных, бегущих от лесного пожара. По пути сюда Кара с Таффом прошли немало дорог, забитых запылёнными беженцами, в чьих фургонах громоздились пожитки – всё, накопленное за годы трудов.
«Куда они все и зачем? – гадала Кара. – Как будто где-то есть безопасное место!»
Девочка пригнулась в дверях и стала подниматься по узкой лесенке, что вела на чердак.
Ночевали они внизу, где теплее, но большую часть времени брат с сестрой проводили на чердаке. Через огромное окно, встроенное в скошенную крышу, в дневное время проникало много света. Ребята сдвинули к стенам затхлые ящики, освободив себе достаточно пространства. Подходящей бумаги у них было маловато, поэтому они мелко и убористо писали и рисовали углём прямо на полу и на стенах, всюду, где только можно.
Тафф стоял на четвереньках на полу, спиной к Каре. Он отыскал свободное местечко и проворно рисовал кусочком угля, сточенным почти под ноль.
– Ты чего так долго? – спросил он.
Кара замялась. Ей хотелось оградить братишку от всего этого, но она уже пообещала себе, что больше никогда не станет от него ничего скрывать, каким бы ужасным оно ни было.
Тафф бросил рисовать, почуяв, что дело неладно.
– Что случилось? – спросил он.
Она рассказала ему всё. Когда Тафф узнал, что четверть «Вулькеры» уже в руках Риготт, он раздражённо стукнул себя по коленке. Известие о том, что Сафи грозит серьёзная опасность, поразило его ещё сильнее. Кара ожидала, что Тафф примется возражать против решения – не пытаться немедленно спасти его лучшую подругу. Однако, к её удивлению, он сразу понял и принял жестокую логику: гримы важнее.
«Взрослеет…» – подумала Кара.
– Надо сосредоточиться на заклинании! – сказал Тафф. Голос у него чуть заметно дрожал. – Чем скорей мы остановим Риготт, тем быстрее мы сможем спасти наших друзей.
– Хороший план, – ответила Кара. Ей очень хотелось обнять малыша, но она сдержалась: он же так старался вести себя как взрослый, значит, и обращаться с ним надо соответствующе. Вместо этого она заглянула Таффу через плечо, обратив внимание на его новый набросок. – Я смотрю, ты трудишься не покладая рук. Что это ты…
Тут она осеклась, заметив крошки, приставшие к рубашке брата.
– Эй! Ты что, слопал остатки пирога?
Тафф лукаво улыбнулся.
– Я проголодался. И потом, это же был мой пирог!
Два дня назад Тафф отпраздновал свой восьмой день рождения. Кара поскребла по сусекам и соорудила ему тыквенный пирог в сливочной глазури, его любимый. И ещё подарила помятые карманные часы, купленные у коробейника. Тафф разобрал их на следующий же день, и до сих пор бился над тем, как их собрать обратно.