Сердце у Кары упало. Тафф от радости совсем забыл, о чём она ему столько раз говорила: у заклинания есть свои ограничения. Потому-то Кара так долго и не решалась посадить семечко. Потому и папа с ними не пошёл.
Один из лунных цветов у неё под ногами увял, поникшие лепестки осыпались наземь.
– Извини, Тафф, – промолвила мама. – Я не могу выйти за пределы этой поляны. А когда погибнет последний цветок, мне придётся уйти. И на этот раз – навсегда.
Вот увял ещё один пион.
– Но это же совсем мало! – воскликнул Тафф, и слёзы покатились по его щекам. – Ну так же нечестно! Ты едва успела вернуться, и…
– Тсс! Тише, – сказала мама. – Сколько бы времени мы ни провели с теми, кого любим, – это дар, сынок. Весь секрет в том, чтобы использовать его с умом. И к тому же ведь это ещё не конец. Я буду жить дальше и в тебе, и в Каре. Я была довольно толковой ведьмой, но ничто из того, что я зачаровала или наколдовала, не сравнится с вами. Я оставила в мире свой след самым удивительным образом, и для этого мне даже не понадобился гри- муар!
Она притянула их к себе.
– Вы, детки, вы моё Последнее Заклинание! – прошептала она.
И все трое, не глядя больше на лунные цветы, продолжали тихонько беседовать в темноте. Они говорили о прошлом и настоящем, но больше всего – о будущем, что простиралось перед детьми, будто таинственный лес. Тафф, вдохновлённый архитекторами Сейблторна, надеялся когда-нибудь построить что-нибудь ещё более впечатляющее. А Кара представляла себе тихую жизнь, в которой она будет заботиться о животных и учить ведьм правильно пользоваться магией. А мама почти ничего не говорила: она предпочитала слушать, будто заворожённая, каждое их слово было для неё откровением.
Никто из них не заметил, как увял последний лунный цветок. Просто только что мама была рядом – и вдруг исчезла, оставив после себя лишь аромат сандала.
Брат с сестрой долго сидели молча.
– Ты как, ничего? – спросила наконец Кара.
– Я не опечален, если ты об этом, – ответил Тафф, удивляясь собственной реакции. – Я рад, что мы с ней повидались. Я всегда знал, что мама нас любит, но увидеть любовь в её глазах – это совсем другое дело. Теперь я точно знаю. И я бы не променял это воспоминание ни на что на свете!
– Она тобой так гордится! – сказала Кара.
Тафф расплылся в улыбке, снова похожий на восьмилетнего малыша.
– Не только мной! – заметил он. – Нами обоими.
Кара просияла, вспомнив гордый взгляд мамы. «Ну вот, у меня снова есть воспоминание о ней, – подумала она. – Воспоминание, которое я сохраню навсегда!» В груди расцвела тёплая радость. Подарок Сордуса и в самом деле оказался бесценным!