– Она будет одета в форму стражника, – тихо произнесла я. – Лорд Сина тоже. Они отправились с поисковыми группами, чтобы не привлекать к себе внимания. Вряд ли они далеко ушли.
Император вновь заговорил из-за высокой деревянной ширмы, скрывающей его лик:
– Вы единственные свидетели? Больше никто этого не видел?
– Да, ваше величество.
– Если вы говорите правду, то будете вознаграждены. А сейчас – вы свободны.
Я начала подниматься, но услышала звон императорского головного убора.
– Мастер Тамарин. – Не успел он вымолвить следующие слова, как меня уже охватил страх. – Задержитесь на минутку.
Амми с любопытством посмотрела на меня, и я выдавила улыбку, убеждая ее, что все будет хорошо. Но, по правде говоря, у меня было дурное предчувствие.
Ханюцзинь подождал, пока дверь закроется и мы останемся одни.
– Тебя не было днем во дворце.
– Ваше величество любезно предоставили мне выходной от обязанностей императорского портного.
Голос императора огрубел, и от него повеяло смертельной угрозой.
– Где ты была?
Игры закончились. Он знал, что мне ведомо о чарах, которые наложил на него Эдан, и почему он прячется за ширмой.
– Я ходила к алтарю, чтобы помолиться о вашем здоровье и благополучии, – солгала я, – в преддверии свадьбы вашего величества.
Тень императора отклонилась, и он отошел, явно не поверив ни единому слову.
– Уверен, ты знаешь, что мой лорд-чародей пропал.
Значит, он не нашел Эдана.
– Нет, – снова соврала я.
В голос Ханюцзиня просочилось раздражение.
– С трудом в это верится, мастер Тамарин, учитывая, что последний раз его видели с тобой.
Мой пульс участился.
– Ваше величество, я не видела лорда-чародея с тех пор, как продемонстрировала платья леди Сарнай.
– Ты смеешь врать мне?!
Император сердито встал и вышел на свет. Я низко поклонилась, не осмеливаясь на него взглянуть.
Моего подбородка коснулось холодное лезвие кинжала, поддевая меня, как крючок рыбу.
Былая блистательность императора потускнела, но не до конца. Он по-прежнему выглядел внушительно, его плечи – гордо распрямлены, голос – достаточно пленительный, чтобы заманить тигра в клетку.
Но его лицо начало меняться. Косметика скрывала нездоровый цвет кожи. Губы угрюмо поджимались, зубы увеличились и искривились, а глаза, которые, как мне некогда казалось, излучали летнюю теплоту, были холодными, как у змеи.
Заметив мой взгляд, император вздрогнул.
– Больше я спрашивать не стану. Куда пропал лорд-чародей?
Его кинжал впился в мою кожу, и я посмотрела на свое отражение в гладком лезвии. Девушка в нем казалась незнакомкой, и я едва узнала голос, который спокойно произнес: