– Тебе хорошо говорить, Ник. Ты, точняк, сызмальства учишься, а я всего-то две недели. А ты дробям меня научишь?
– Будет время – научу. Мне не жалко.
– Эй, вы?! Демоново отродье! Где прячетесь?! А ну, выходи! Гости приехали! Без-з-здельники!
Зычный и грубый бас хозяина трактира, уважаемого Секима, покрыл весь задний двор, долетел до нас, мощно протрубил прямо нам в уши и заставил действовать – мигом спрятать книгу под сено, добавить в прическу соломинок и растереть лица так, будто мы только-только проснулись, а теперь во всю стараемся придать себе вид бодрый, работящий и очень-очень занятой.
Выскочив из конюшни, мы резво, старательно демонстрируя служебное рвение, подбежали к порогу кухни и остановились, преданно хлопая ресницами на нашего работодателя. Хозяин трактира, стоял слегка наклонив голову, чтобы не сломать лбом притолоку, и ехидно щурился на нас маленькими глазками, прячущимися за густыми бровями и большим, прямо-таки выдающимся, носом. Широченные плечи, мощные ноги-колонны и огромный пивной живот занимали практически всю ширину проема, поэтому свои руки-лопаты он не мог, как обычно, упереть в бока для пущей грозности. Однако, не дав им свободно болтаться, Секим сложил их на груди, отчасти прикрыв густой с легкой сединой бородищей. Настоящий медведище! Для довершения сходства и жилетка на нем была из шкуры медведя мехом наружу.
Обширная растительность на лице вообще-то не характерна для большинства жителей нашего королевства. Говорят, в Норстоуне подобное, наоборот, обычное явление, но не у нас. Жарко в Галсоро летом. Порой у себя в комнате нестерпимо хочется снять с себя последнюю деталь одежды, трусы, да перед девушками слегка неудобно. Однако, борода и усы на лице хозяина трактира выполняли ответственную роль маскировки старых шрамов, заработанных бывшим десятником королевской пехоты в многочисленных боях с супостатом. О том же самом, но на своем, железном, языке всем желающим рассказывает и огроменная секира, висящая вместе с боевым шлемом на стене за барной стойкой. Секира и шлем, помимо устрашения воров, желающих запустить лапу в кассу трактира, служат чем-то вроде карцера для провинившихся работников. Наказанные должны очистить оружие от старой смазки, отполировать металл и снова покрыть поверхности свежим маслом. А работу принимает Секим, никому не делая поблажек. Как от новобранцев, только что поступивших под его командование. Причем от обычных обязанностей провинившегося никто даже не думает освобождать. Нетрудно представить себе, как в свое время грозное оружие, выглядевшее в руках ветерана столь же естественно, как погремушка в ладошке младенца, некогда порхала бабочкой, выписывая смертельно сложные фигуры на поле боя.