«Тук-тук, тук-тук…» – раздается впереди. Вокруг – лишь тьма, то изначальное, что было до дня и ночи, до порядка и хаоса, самих понятий «жизнь» и «смерть». Тьма пугающая и одновременно завораживающая, притягивающая, обещающая раскрыть множество тайн, холодком проходящая по позвоночнику и мягко обнимающая за плечи. И в ней едва слышный звук раздается грозовым раскатом: тук… тук-тук.
– Стоять! – Тим вскидывает автомат и щурится, но ничего не может разобрать. Стук затихает, зато вместо него раздается тихий посвист – какая-то мелодия, красивая, немного печальная, незнакомая и вместе с тем родная.
– Что это? Кто ты?! – Тим мог бы выстрелить, но не хочет, да и боится.
– Так поют туннели, – отвечает незнакомец, а мелодия затихает, и Тим испытывает сильнейшее сожаление по этому поводу. Голос у незнакомца красивый: ленивый, бархатный баритон, в котором слышатся смешливые нотки. – Почему ты заступил мне дорогу, зачем вообще пришел?
Тим сильнее сжимает автомат. Тяжесть и холод оружия придают уверенности, и он говорит нагло и по возможности сурово, стараясь подражать интонациям Колодезова, когда тот чем-то недоволен. Тим прекрасно помнит и ненавидит их с детства, а потому без труда может спародировать:
– Свет включи и назовись!
– Я вижу все довольно отчетливо, – возражает незнакомец.
– Да здесь хоть глаз выколи! – возмущается Тим.
– Всего лишь от того, что пребываешь во тьме. Только поэтому, – откровенно потешается тот.
Тим вскидывает автомат. Затвор лязгает, приклад упирается в плечо слишком сильно. Холод ползет по рукам вверх, плечи тянет, болит каждая мышца. В нос внезапно бьет резкий химический запах, то ли в шутку, то ли издевательски названный «черемуха» – как и красивые цветы, раньше появлявшиеся каждую весну. На складах было много баллончиков с этим средством – не сразу додумались отпугивать им тварей.
– Так и выстрелишь? – интересуется незнакомец из темноты и, внезапно оказавшись за плечом Тима, приказывает: – Пожелай!
Палец сам жмет на курок, автомат трясется в руках, бьет отдачей, но ни вырывающегося из дула огня, ни звуков выстрелов Тим не видит и не слышит. Не чувствует он больше и запаха.
– Ай-ай, – горячее дыхание опаляет ухо. Незнакомец смеется, почему-то его голос отчетливо слышен. – Вот смотри: я пожелал, и ты не смог выстрелить. Так что насчет света? Попробуешь?