Отошла метров на двести, так, чтобы все пространство вокруг просматривалось, и никто не подобрался слишком близко. Вставила в телефон старую симку – и позвонила родителям.
* * *
– Какого черта?
Ирину даже не волновало, кто именно ей ответит – она просто была в бешенстве. Вот именно – какого? Блин? Черта?!
Рогатого?! Хвостатого!?
Кто вам дал право лезть в мою жизнь?! Вам чего еще надо, сволочи!?
Эти вопросы она и собиралась сейчас прояснить со всей пролетарской прямотой. Что за пофиг-нафиг? Еще ей на работу не звонили всякие там разные?
– Ирина?
Трубку снял отец, но восторженных воплей не получил.
– Я спрашиваю – какого черта?!
– Добрый день… дочка.
Если по замыслу родителей Ирина должна была сейчас умилиться… а ей кто-то об этом сообщил? Нет? Вот и не обессудьте!
– Мне, мать вашу зеброй, фамилию поменять и в другой город переехать?!
– Нет-нет! – отец отозвался так быстро, словно его телефон за палец цапнул. – Ирина, я по другому поводу звоню.
– Да неужели?
– У Вики дочка родилась. Александрой назвали.
– Замечательно. Очень за вас рада. Все?
– Почти, – замялся отец. – Женя нам кое-что рассказал…
– Замечательно.
– У тебя точно все в порядке?
– У меня все просто замечательно, – заклинило Ирину на одном и том же слове. – И будет еще лучше, если мне не станут звонить на работу.
Посторонние люди.
Эти два слова повисли в воздухе, но отец понял. Из трубки долетел вздох.
– Я… я не буду. Звони, пожалуйста, сама, хотя бы раз в месяц.
– Зачем?
– Чтобы мы не волновались за тебя.
Ответом было язвительное фырканье в трубку. Ага, вот так Ирина и поверила, что за нее волноваться будут! Вот так и оценила!
– Завещание я давно составила. И оно не в вашу пользу, ясно? Хоть обсудитесь, ничего не получите.
– Ирина, зачем ты так?
– Будьте любезны, – в голосе девушки зазвучал металл. – Оставьте меня в покое с вашими родственными чувствами, вашей заботой и вашим интересом. Сыта по горло.
– Я…
– И не смейте звонить мне на работу, иначе я и работу поменяю.
Ирина стукнула по кнопке отбоя и злобно выдернула симку. Сломала при этом ноготь и сильно расстроилась.
Вот что им надо?
Извиняться будут? Рассказывать, как сожалеют?
Не верю!
Не – ве – рю!!!
И плевать мне, как это со стороны выглядит!
* * *
Кирилл позвонил ближе к вечеру.
– Иришка, привет еще раз.
– Привет.
– Я тебе хочу рассказать про Оболовых.
– Так?
– Пока берем в православный лагерь. На все лето.
– Это хорошо. Хоть не увидят, как мать арестовывать будут, – согласилась Ирина.
– А там посмотрим. Или по семьям их, или усыновителей найдем. Митрополит сказал, что хоть церковь и не виновата, но…