* * *
Усадьба Ирину не сильно очаровала. Так, нечто среднее.
Территория огромная, больше гектара, а сама усадьба…
Старый дом, каменный, покрытый штукатуркой неопределенного цвета, в два этажа, с подвалом и мансардой, с разными архитектурными финтифлюшками… ей отродясь не разобраться, как они все называются.
Слова-то она знает: мезонин, пилястры, балюстрада, а вот куда их прилепить в конкретном здании? Какой это стиль, какой век, что и к чему относится… да черт его знает!
А вот что она чувствует?
В машине?
Ничего!
Железо вокруг. Почему ведьмы и уходят из городов в деревни. Железо, металл, мертвый пластик, беззвучный камень – это все давит, заставляет замолчать способности. Ведьме нужна живая природа. Нужна, как воздух.
Ирина и сама подумывала, что потом, на покое, она купит себе дом в деревне. Поселится там… где-нибудь в пригороде, чтобы и канализация была не на улице, и зелени было достаточно, сад разведет… а что?
Вдруг получится?
Ядовитые травы у нее должны расти просто отлично, это факт! Будет белену с дурманом выращивать и борщевик разводить. Для любящих супругов, для дорогих родственничков – и что? Травили же римские дамы своих мужей и любовников травками, которые растили в садиках, чуть ли не у супругов под носом?
Травили, и прекрасно справлялись.
Не надо вопить: ах, какая чудесная вещь эта природа, как полезно все натуральное, как это здорово…
Вспомните – гадюка – исключительно натуральное существо, но какое ядовитое! И урежьте восторги.
– Ириша?
– Можешь остановить, не подъезжая к дому? – поинтересовалась Ирина. – Хочу осмотреться.
– Конечно.
Кирилл затормозил на подъездной дорожке, метрах в ста от дома и галантно помог даме выбраться. Дама кивнула, принимая помощь, и обратила внимание на окружающий ее мир. Внимательно всмотрелась в него, вслушалась…
Большой заброшенный парк. Старый, усталый…
Ему было тоскливо и одиноко, это чувствуется.
Некогда он был молодым и прекрасным, здесь были ухоженные дорожки, подстриженные деревья, здесь перекликались птицы и дети. За ним ухаживали заботливые руки садовников, и парк привык к ним. Он думал, что так будет всегда.
А потом люди, которым он был дорог, ушли.
Ушли куда-то далеко, а те, кто пришел им на смену, были совсем другими. Их не волновала красота, они не хотели подстригать кустарники, чтобы те красиво выглядели, они топтались по ухоженным лужайкам и чуть ли не с корнем выбирали коллекционные розы, они уродовали сад, на создание которого понадобилось не одно десятилетие, вырубали деревья и выкорчевывали кустарники.
И сад затих.
Он не умер, пока еще не умер, но крепко спал. И не хотел просыпаться. Он видел счастливые сны о том давнем времени, и не желал видеть тех, кто пришел.