. По крайней мере, картина Бородина, несмотря на явные передержки, вполне укладывалась в схему, множество раз использованную русскими авторами, такими как Толь, Михайловский-Данилевский, Геруа, Жилин и Бескровный.
В 3-м номере за 1951 г. журнала «Большевик» была помещена статья С. И. Кожухова, в которой тот обрушился с критикой на книгу Е. В. Тарле «Нашествие Наполеона на Россию»[433]. Обвинив академика в преклонении перед «иностранными историками» и в том, что тот использовал «лживые» и «грязные источники», Кожухов заявлял о стратегической и нравственной победе русской армии[434]. В условиях борьбы с «космополитизмом», чувствуя, что над головой сгущаются тучи, Тарле был вынужден начать «пересмотр» своих взглядов на Бородинское сражение. В 1952 г. академик написал специальную работу «Бородино», которая, правда, так и не была опубликована при жизни автора. Вероятно, смерть Сталина позволила Тарле не спешить с ее изданием[435]. Лишенная каких-либо ссылок на источники, работа была полна противоречий и явных неточностей. Так, непонятно, на основании чего Тарле утверждал, будто во время беседы 7 сентября 1812 г. с генералом Лихачевым Наполеон спросил его, правда ли, что Бухарестский мир нарушен и что война Турции против России продолжается. Лихачев ответил, что никакой войны с турками уже нет, и это якобы заставило Наполеона как можно быстрее завершить сражение, отойти и выжидать. Французские потери Тарле определял в 58,5 тыс. (из 136 тыс. к утру 7 сентября), русские – в 42 тыс. В заключение автор счел необходимым уличить во «лжи» французов, поляков и даже британцев, которые утверждают, будто Бородино было победой Наполеона[436].
150-летие Отечественной войны 1812 г. было использовано для прочного и безоговорочного закрепления тезиса о полной русской победе под Бородином. Особую роль в этом сыграл профессор полковник Любомир Григорьевич Бескровный (1905–1981). Под его редакцией вышел сборник документов «Бородино»[437], он был автором эпохальной монографии[438], принял участие в редактировании нескольких сборников статей[439], наконец, выступал с докладами[440]. Документы, помещенные в сборнике «Бородино», казалось, должны были опровергнуть утверждения, не раз высказывавшиеся в зарубежной и отечественной историографии, о том, что Наполеон, владея инициативой, навязал генеральное сражение русской армии, а также подтвердить тезис о «русской победе»[441]. Действительно, материалы сборника показывали известную гибкость в поведении Кутузова, решившегося на генеральное сражение, подтверждали его намерение возобновить бой 8 сентября, а также частично давали ответ на вопрос о причинах окончательного решения русского главнокомандующего об отступлении с поля сражения. Однако все эти документы, исходившие исключительно от русской стороны, явно нуждались в сопоставлении с материалами, исходившими от Великой армии, а также с массой других источников, опубликованных ранее. В аналогичном, патриотическом духе были выдержаны выводы статей сборника «1812 год». Несмотря на высокий уровень работы с фактологическим материалом (наиболее интересными, с точки зрения изучения Бородинского сражения были статьи Л. П. Богданова «Боевой порядок русской армии в Бородинском сражении» и А. П. Ларионова «Использование артиллерии в Бородинском сражении»), выводы выглядели односторонними