Рассказы (Ситников) - страница 12

— Арефьева!.. Арефьева, я знаю, что ты здесь. Подойди.

Дура ты, Цыплакова. Я и без тебя давно знаю, что вы похожи с ней, как родные сестры. Вот только брать за руки ее нельзя — черт знает, что может случиться, и ладно бы, если б только с ней.

— Пойдем, я тебя провожу.

— Ой, нет, что вы!

— Пойдем, пойдем. Время уже позднее.

— Я тут рядом живу.

— Я знаю.

«Когда воротимся мы в Портленд, клянусь, я сам взбегу на плаху!..»

— Вот мой дом.

— Да, да.

«Да только в Портленд воротиться нам не придется никогда!»

— Что вы мне посоветуете?

— Что? Извини, я отвлекся.

— Я спросила, что вы мне посоветуете?

— Знаешь что…

— Что?

— Никогда не учись играть на гитаре. Оставь это мальчишкам. Договорились?

— Угу.

Я все-таки невольно взял ее за руки. И она потянулась. И даже привстала на цыпочки. И честное слово, я едва удержался, чтобы не поцеловать ее в лобик.

Серой мышкой воробей прошмыгнул среди людей.

Из цикла «Городские собаки»

ПОД ГОРОДОМ ВЕНА ЕСТЬ СЛАВНОЕ СЕНО

У них там в Австрии, в их славном городе Вена, все намного проще: сидит этак себе, сидит какой-нибудь новоавстрийский бюргер, пупок почесывает, сосисочкой посапывает, а тут вдруг и вспоминает — ах да боже ж мой, выходные-то — совсем уж на подходе! В смысле, прямо вот буквально завтра!

— А не смотаться ли нам куда-нибудь? — вопрошает он в пространство.

— Warum nicht?![7] — отзывается второй пупок, поскольку отродясь сосиски по одной не ходят — это вам не сардельки. — Warum nicht?! — в смысле: «А почему б и нет, в самом деле?! А то сидишь тут себе, сидишь по хойригерам[8] — света белого не видишь…» — А не поехать ли нам на сидр? Как раз сезон открывается…

— А что такое сидр? — спрашиваю я.

— Сидр, — объясняет мне Машка Австрийская (вообще-то ее зовут Maria, и отец у неё Peter, и фамилия её очен-но австрийская, даже дворянская, но ей больше нравилось, когда я называл ее по-нашенски — Марь-Петровна или, совсем уж попросту, Машка), — сидр, — объясняет мне Машка Австрийская, — это такое слишком свежее вино из яблок — ему меньше месяца.

— А-а! — я всегда отличался умом и сообразительностью, — брага!!

— А что такое брага? — спрашивает Машка Австрийская.

— Ну, это такой наш сидр, только из чего угодно. Но я согласен и на ваш сидр.

На том и порешили.

Я только не понял, зачем надо было для этого ехать так высоко в горы?

Мы ехали, ехали, ехали… Я даже уже решил попросить их познакомить меня с самыми необходимыми местными достопримечательностями — в смысле домика неизвестного архитектора. Но, слава богу, мы остановились полюбоваться видом со смотровой площадки.