«Капля» наконец перестала сползать, остановилась:
— Есть «окно»! — отозвался один из операторов, следивших у пульта за зондом.
— Укол! — скомандовал Сергиенко.
Зонд на мгновение вспыхнул ярким голубым светом, в оболочке оборотня, в так называемом «бродячем слепом пятне», появилось отверстие, и зонд провалился в его недра, исчез. Вспыхнул правый виом — автомат включил видеопередатчик.
Серый складчатый тоннель, кажущийся бесконечным. Детали затушеваны, видны словно сквозь туман.
— Инфракрасный диапазон, — пояснил Диего Грехову; оба стояли за рабочей зоной центра управления, возле зрительного амфитеатра. — Мы стараемся как можно меньше привносить «загрязнений» внутрь оборотня. Прожекторы у зонда, конечно, есть, но мы их не включаем. Иногда в некоторых помещениях есть свет, чаще — нет, тогда переключаются диапазоны видения.
Тоннель в виоме посветлел, сузился. Зонд замедлил движение.
— Тупик, — сказал кто-то из руководителей эксперимента. — Быстрее назад!
Зонд дернулся, в следующее мгновение тоннель погас. Виом снова превратился в туманное облачко.
— Так всегда, — вздохнул Диего. — Стоит зонду попасть в тупик — и конец! Сверхоборотень его уничтожает.
Исследователи в это время посылали второй автомат. Снова блестящая капля поползла по черной спине исполина. Через минуту приборы отметили резкое убывание магнитного поля — зонд набрел на «слепое пятно». Световой укол и — автомат-разведчик падает в серый тоннель, ничем не отличающийся от первого. Но скоро выясняется, что на этот раз его информационный путь богаче.
Сначала виом отразил обширную пещеру, всю обросшую колышущимися занавесками вуалей. Из-за этих занавесей выплыл серый человек, как торпеда ринулся на земной аппарат, раздался глухой удар. Зонд содрогнулся, изображение покрылось цветными пятнами.
Диего присвистнул.
— Таран! Ну и ну!..
Зонд поплыл дальше. Одна из видеокамер отыскала безвольное тело серого человека и передала увеличенное изображение. Серый урод не двигался, до жути человеческим жестом раскинув длинные руки.
— Может, это его жилище? — сказал Грехов.
— Может быть. Гадание не поможет.
Короткий, теперь уже заполненный синим светом коридор вывел зонд в бесформенный синий зал. Стены зала поросли сотнями плоских перепонок, пересекающихся самым причудливым образом. Все это напомнило Грехову плантации, и он поделился мыслью с Диего.
— Грибы? — развеселился тот. — То, что ты видишь — кладовая памяти оборотня. Каждый раз, когда зонд проникает в такую «грибницу», оборотень выдает нам каскад картин. О, видишь, зашевелились?