Хочу рявкнуть, что если ещё раз заикнётся о чём-то не по делу — прострелим ногу. Но что-то мне подсказывает, этот мужик не очень сильно переживает по поводу физической боли. Пробую идти от обратного.
— Мы ведь можем тебя и не убивать. Запрём где-нибудь, в глухом помещении с едой и водой.
Мужик передёргивает плечами.
— Я же вас по человечески предупреждаю. Но раз сами хотите — без проблем, суйте голову в пасть к тигру.
Киваю ему.
— Если захотим — сунем. Мы и не такое проделывали. Скажи лучше — чем ты занимался? Просто летал на самолёте, инспектируя объекты?
Отрицательно качает головой.
— Нет. Самолёт — это для перемещения на дистанции. В основном занимался мониторингом ситуации с клиниками. Иногда наблюдением со спутников. Отслеживал весомые с точки зрения Освальда объекты. Пару раз контролировал высадку дронов для захвата рабов. И выбирался в город, чтобы босс мог развлечься с полным погружением.
В голове сразу появляется несколько вопросов. Озвучиваю первый из них.
— Мониторил откуда? Есть какая-то база?
Он откидывается к стене, прислонившись затылком. Вижу, как Павел, сделав какой-то странный жест рукой, быстро удаляется, судя по всему направляясь ко входу на паркинг. А пленник тем временем начинает отвечать.
— Да, недалеко от Стерлитамака. Там весь район под обработкой «мягкостью», как и Самара.
Интересное название. Хотя наш вариант с «излучением добра» мне нравится больше. Снова уточняю.
— И там есть оборудование для мониторинга состояния объектов ГЛОМС, плюс доступ к спутникам?
Слабо наклоняет голову вперёд.
— Да, всё есть. Но доступ только для авторизованного персонала.
Несколько мгновений думаю, как сформулировать следующий вопрос. В конце концов, излагаю.
— А теперь давай по порядку. Зачем были созданы убежища? Какие цели были у их создателей? Расскажи всё, что тебе известно. Только связно, а не маленькими кусочками информации.
Он на момент задумывается. Потом начинает медленно рассказывать.
— Если начинать с самого начала, то когда всё это только началось и связь работала, один из знакомых позвонил и сказал, что знает безопасное место. Мы дружили семьями. Я тогда работал в Мюнхене, вместе с ним. До Швейцарии добрались на вертолёте. Но он тогда прошёл внутрь вместе со всей семьёй, а нас оставили снаружи, предоставив выбор. Насколько я понял, у них что-то пошло не так, как планировалось. Поэтому и понадобились мы.
Замолкает. Несколько секунд сидит, уставившись в пол. Потом продолжает излагать глухим голосом.
— Я определился с выбором и семью пропустили внутрь. А я прошёл процедуру перепрошивки чипов. Потом день отлёживался. На следующий отправился выполнять первую задачу — проверить одно из их хранилищ в Германии. Там тоже была «зона мягкости», которая делала всех находящихся внутри, не опасными. После этого так и мотался по разным задачам — проверял хранилища, помогал в операциях, управляя дронами. И развлекал Освальда, когда он хотел перейти в режим полного погружения.