– Я, конечно, разберусь. Но сейчас это вопрос жизни и смерти. Ты готова помочь, Ри?
– Да… Но как, что я должна сделать?
– Идем!
Он пошел вперед, увлекая меня за собой, и вдруг я увидела, что в воздух поднялись десятки крошечных созданий, которые до этого момента находились в зале и были совершенно незаметны взгляду. Оказывается, их крылышки умели менять цвет и позволяли хозяйкам слиться с предметами, сделаться почти невидимыми. Каждая пери держала в руках похожий на лампу резервуар для музыки. Крылышки их стали черного цвета.
«Они грустят!» – догадалась я.
Скай повел меня вверх по лестнице. Мы миновали второй этаж и пошли дальше.
– Разве нам можно в апартаменты твоего отца?
– Под мою ответственность…
Позади я слышала тихий шорох десятков крылышек.
Скайгард толкнул тяжелую дверь одной из комнат, и я застыла на пороге. Кровать под балдахином с золотыми кисточками, зеркало, рядом с которым на туалетном столике стояли флакончики из-под духов, мягкий ковер на полу. Клавесин. Комната словно застыла во времени. Хотя она была чисто убрана, я сразу догадалась, что здесь не живут уже много лет. И поняла, чья это комната…
– Это ее спальня, – сказал Скай, стараясь, чтобы голос звучал небрежно. – Отец все оставил так…
Скайгард вдруг закашлялся, так что принцессе пришлось слететь с его ладони и закружить над головой моего мужа. Я не знала, что говорить. Мне, признаться, стало немного жутко от этой комнаты и в то же время жаль незнакомую мне женщину. Может быть, с ней я сумела бы подружиться.
Скай оглядывался, точно пытался отыскать что-то.
– Не вижу ее портрета. Отец убрал зачем-то…
«Или выкинул!» – зло подумала я. Старший лорд не походил на человека, который испытывает сентиментальные чувства.
– Зачем мы здесь? – напомнила я о цели визита и глазами указала на клавесин.
Скай кивнул и поднял крышку инструмента.
– Просто сыграй что угодно, – сказал он.
– Да-да-да, музыка-музыка-музыка! – заволновались крошки пери.
– А ты не станешь меня прерывать? – хитро прищурилась я. – Не будешь кричать «достаточно»?
Скай ухмыльнулся краешком губ.
– Ри, по поводу тебя я не сомневаюсь, а вот у твоих сестер и у тех ужасных бродячих музыкантов отвратительный слух. Фальшивые ноты для меня все равно что…
Скай быстро осмотрелся, подошел к окну и провел ногтями, которые мгновенно удлинились и заострились, по стеклу. От скрипа-визга захотелось заткнуть уши.
– Вот что я слышу…
Надо же, я даже не подозревала, что драконы настолько чувствительны.
– Ладно, я попробую, – согласилась я, положив руки на клавиши.
Закрыла глаза и сначала медленно-медленно, плавно, а потом все набирая темп, заиграла свою любимую мелодию. Пальцы сами вспоминали ноты. Тысячи раз – сначала ребенком, потом девушкой – я играла ее, мечтая о том, что вырасту, отправлюсь в путешествие, увижу удивительные вещи…