Щерба тоже умолк, обдумывая все услышанное.
— Что ж, боярин, твои слова не лишены смысла, — наконец произнес он, — но путь, коим ты хочешь идти, нам не подходит.
И, как бы там ни было, его большую часть тебе придется пройти в одиночку!
— Господи, жара-то какая! — всплеснула руками Королевна Эльжбета. — Никогда бы не подумала, что буду скучать по зимним холодам!
— Зимой ты точно так же будешь тосковать по летнему зною, — улыбнулась в ответ Эвелина, — приободрись! В Италии ныне, должно быть, еще жарче!
— В Италии с моря дует свежий ветер, а здесь душно, как в пекле, прости меня, Господи!
Лето и впрямь выдалось засушливым и жарким, и от зноя нельзя было спастись даже в тени. Но ни зной, ни июльская духота не убавили у польско-литовской знати желания посещать Монарший Двор.
Со всех концов Унии к Краковскому Замку тянулись вереницы карет, украшенных гербами вельможных семейств. Сам замок не мог принять всех желающих засвидетельствовать почтение Королеве и Наследнику Престола, посему большая часть гостей останавливалась в гостиницах Кракова.
Лишь представители высшей знати могли рассчитывать на прием в замковых покоях, остальные же нобили довольствовались ночевкой на подступах к столице Ягеллонов.
Замковый холм и его окрестности, окруженные высокой оградой, служили знати местом гуляний. Здесь повсюду были разбиты шатры-беседки, укрывавшие от зноя томных красавиц и их кавалеров.
Проворные слуги доставляли под сень шатров фрукты, охлажденное вино и дивный напиток «лимонад», привезенный откуда-то из Европы.
Слух знати услаждали певцы и поэты, под звуки лютней дамы обсуждали события придворной жизни или, попросту говоря, сплетничали. Шляхтичи произносили возвышенные речи о долге перед Королем и отечеством, поносили безбожных турок, осмелившихся выступить против Польской Короны на юге.
Молодежь, не убоявшаяся жгучих лучей солнца, играла на лужайках в мяч, состязалась в фехтовании на мягких клинках, изготовленных из китового уса.
Все шутили, беззаботно смеялись, не думая о том, что где-то на южных рубежах Унии льется кровь, звучат предсмертные стоны и крики. Знать наслаждалась жизнью, и ей было не до страданий мира.
Конная стража, курсировавшая вдоль внешней стороны ограды, зорко следила за тем, чтобы никто из посторонних не мог приблизиться к месту гуляния вельмож и омрачить их праздник. Каждую карету, въезжавшую в ворота, лично встречал Канцлер Сапега в сопровождении почетного караула.
Прогуливаясь по стану пирующих нобилей, Королевна и княжна были вынуждены отвечать на приветствия, звучавшие со всех сторон. В конце концов это утомило Эльжбету, и она предложила Эве отдохнуть под сенью королевского шатра, куда слуги уже доставили все для приятного провождения досуга.