Только вот беда, господин рыцарь, в Стокгольме нет никаких славян, так что я не смогу быть тебе полезен в борьбе с ними!..
— В Стокгольме славян нет, — тевтонец пропустил мимо ушей едкий тон старого пирата, — но есть немало иных врагов, стремящихся помешать священному единению Швеции и Ордена в борьбе со славянским зверем.
Вот я и спрашиваю тебя, Харальд Магнусен, готов ли ты вступить в битву с силой, препятствующей единению христианских стран и народов?
— Что будет, если я скажу «нет»? — поинтересовался датчанин.
— Я бы не советовал тебе делать этого, — покачал головой фон Велль, — ты и так отяготил свою душу не одним грешным деянием. Господь может простить грешника, вставшего на путь покаяния, но не помилует упорствующего во грехе.
Я тоже не буду покрывать убийцу, чьи руки по локоть в крови! А того, что ты натворил за свою жизнь, Харальд, хватит на дюжину четвертований.
Девять лет назад морем путешествовала одна знатная дама, родственница Курфюрста Бранденбургского. На ее корабль напали готландские пираты. Сокровища графини были разграблены, а сама она чудом осталась жива.
Бедняжка повредилась рассудком, все твердит о меднобородом варваре с лицом в шрамах, нагнавшем на нее смертельный ужас. Не знаю, был ли этим варваром ты, но под ее описание ты хорошо подходишь!
В памяти Харальда всплыл образ худой, бесцветной женщины, у которой он отнял когда-то драгоценности и меховую накидку, подаренные впоследствии Хельге.
От тех вещей, сгоревших в готландском пожаре, у датчанина остались лишь воспоминания. Но, как оказалось, не только у него…
— Что, вспомнил? — вопросил, прожигая его взглядом, фон Велль. — Думаю, та дама тоже все вспомнит, если тебя доставить в цепях ко двору Курфюрста. И тогда не жди легкой смерти: Владыка Бранденбурга весьма изобретателен по части казней!..
Впрочем, не обязательно увозить тебя из Стокгольма. За тройное убийство, совершенное тобой ныне, по городским законам полагается, самое меньшее, плаха.
Я не говорю о том, что станется с приютившей тебя вдовушкой, когда родственники погибших узнают, что та пригрела их убийцу. Они попросту сожгут ее дом!
Подумай также о детях. Что будет с ними, если тебя не станет?
Боюсь, смерть от голода — не самое страшное, что их ждет.
Они могут угодить в руки воров или, что еще хуже, негодяев, поставляющих уродцев ко дворам Владык. Твой младший сын как раз в том возрасте, когда из него можно сделать горбуна.
А старший… Карлик из него уже не выйдет, но можно придумать кое-что иное. Говорят, если человеку в нужном месте подрезать жилы, он начинает очень забавно двигаться, а с лица его не сходит улыбка, даже когда ему хочется плакать!