В то же время неизвестный будто бы прочитал мысли чернокнижника, вместо молний начав использовать ничем не примечательные лезвия из сжатого воздуха, стремящиеся разорвать всё вокруг. И Аур не был бы Ауром, не попытайся он воспользоваться столь резким переходом для контратаки. Слитно, повинуясь одному разуму, чуть поодаль явили себя закончившие с универсалом и успевшие вернуться духи, а сам чернокнижник, облачившись в многослойную «мантию» из тьмы, ринулся к оппоненту. Сейчас его целью было не столько убийство, сколько изучение врага, пользующегося столь необычными техниками…
***
Схватка длилась уже семь минут, что более чем вдвое превышало продолжительность боя с пятёркой магистров. Неизвестный, мастерски использующий стихийную магию для сокрытия лица и деталей силуэта, оказался крайне сильным магом, чьи ошибки за столь продолжительный отрезок времени можно было пересчитать по пальцам. О том же, чтобы воспользоваться этими оплошностями и недоработками, не шло и речи – уровень обоих бойцов находился на примерно одинаковом уровне, и ситуация с каждым пущенным в ход заклинанием всё больше походила на патовую. Противник Аура, возможно, смог бы повернуть ситуацию в свою пользу, вновь начав использовать молнии, но вместо этого он продолжал довольствоваться широким арсеналом воздушной стихии с небольшой примесью льда. Причины этого решения ускользали от чернокнижника, вынуждая его постоянно находиться в чрезвычайном напряжении. Молния могла рассечь воздух и поразить его в любой момент, и противостоять этому могли только «на глазок» перестроенные щиты, призванные противодействовать именно новому элементу.
Отсюда проистекала главная проблема: неопробованные, собранные на коленке барьеры на своё поддержание требовали больше сил и внимания, нежели их проработанные и оптимизированные аналоги. За плечами Аура был огромный опыт в практической разработке магических конструктов, но даже этого было недостаточно для того, чтобы в считанные секунды собрать из имеющихся фрагментов нечто вразумительное и способное защищать от неисследованного воздействия. Будь это природная молния, какой её знали люди, всё было бы намного проще. Но то, что использовал неизвестный, только выглядело как электрический разряд, соединяющий две области с разными потенциалами. На деле же ничего, предшествующего образованию природной молнии, Аур обнаружить не смог. Не было даже грома, что наталкивало на вполне определённые, приятные мысли.
Ведь Ауру, в первую очередь как учёному, сильно импонировала возможность открытия новой области общей или стихийной магии. Это событие продемонстрировало бы всему магическому сообществу всю глубину заблуждений по поводу природы и разделения магии на тёмную и светлую, а там, глядишь, и до «революции» будет недалеко…