– Ну что ты? – я всегда немного пугалась в такие моменты, не понимая, что происходит. – Все ведь хорошо. Все хорошо, да?
– Да, – голос его был хриплым, словно говорить мешал комок в горле. – Все хорошо, неари.
– Опять это слово, – улыбнулась я, осторожно пытаясь выпутаться из объятий и сдувая с глаз непослушные пряди, чтобы заглянуть Скаю в глаза. – Сам придумал? Но мне нравится, можешь называть меня так, хорошо.
Я погладила его по плечу, по неровной поверхности зарубцевавшихся шрамов. Я не помнила, когда и где так сильно пострадал мой муж, но, когда смотрела на эти шрамы, я чувствовала, что хочу поцеловать каждый из них.
– Я люблю тебя, – сказала я, ни на секунду сомневаясь в своих словах.
– Я люблю тебя, сердце мое, – отозвался Скай.
– Мы пойдем сегодня купаться? – спросила я, уводя разговор в сторону от неведомой мне печали, что мучила моего мужа. – Еще немного, и я научусь плавать. Кто первый выглянет на крыльцо?
Смеясь, я попыталась опередить Ская, чтобы быстрее него оказаться у двери: каждое утро на пороге нас ждала корзина с едой такой разнообразной и вкусной, что заранее текли слюнки. Но увы, если раньше получалось в одно мгновение соскочить с постели, то теперь животик, что с каждым днем становился все заметнее, мне помешал.
– Ой! – Горошинка внутри толкнулся, и я притормозила, согнувшись пополам, но тут же помахала Скаю: «Все хорошо, не волнуйся!» Ох уж эта тревожная складочка, что появлялась на его лбу каждый раз, когда малыш толкался. И что поделать с этими впечатлительными папочками?
Скай сам принес корзину и принялся раскладывать на столе аппетитные булочки, сыр, повидло, ветчину и фрукты. Выставлял глиняные мисочки, где под плотными крышками нас ожидало жаркое, или наваристый суп, или какое-то другое вкусное блюдо.
После завтрака Скай помог мне надеть легкое платье, а сам натянул лишь короткие брюки. Взял меня за руку, помогая спуститься с крыльца.
Мы каждый день ходили этой дорогой. Босые ноги утопали в белом песке, и чем ближе мы подходили к пляжу, тем больше становилось песка – такого мягкого, точно кто-то специально просеивал его, убирая все острые камешки. Я оглянулась на наш дом – маленький дом, выкрашенный желтой краской в цвет летнего солнца. А само солнце плыло над нашими головами, даря тепло, но не обжигая.
Разве можно еще чего-то желать? Лето, домик у моря, любимый и любящий муж рядом. Об остальном я старалась не думать…
Ведь, если разобраться, немного странно то, что я совершенно не помнила, как мы очутились здесь. И почему сейчас лето? Мне казалось, что была зима: холод и снег… Но много думать об этом не получалось: чем усерднее я старалась, тем острее ощущала страх и безнадежность, и сердце начинало тоскливо сжиматься в груди. Постепенно я оставила попытки. Зачем? Ведь все хорошо, а дальше будет только лучше.