Рядом плескались волны, капли воды стекали по моим плечам. Я и сама была смущена, не зная, куда заведет нас этот разговор. Неосознанно принялась грызть губу и тут же почувствовала, как Скай указательный палец мягко мазнул по припухшей губе, а потом он осторожно приподнял мое лицо за подбородок. Его темные глаза пытались разглядеть что-то в глубине моих, точно он пытался прочитать там ответ. Я думаю, он снова что-то понял неправильно.
– Больше жизни, – только и сказал он.
– Но… Скай… Мы с тобой ни разу не были вместе с тех пор, как…
Как же тяжело мне давались эти слова.
Он выпрямился, и взгляд его еще больше потемнел.
– Иди-ка сюда.
Он сгреб меня в охапку и прижал к влажной после купания груди. Капли воды скатывались с его волос, а кожа была горячей и пахла нагретым на солнце песком и немного древесной корой. Он хотел меня поцеловать, но я упрямилась, опустив голову, тогда он прижал губы к моей макушке.
– Ри… Что ты помнишь о… той ночи?
Он не сказал, о какой, но я поняла, что речь о той ночи, когда мы зачали Горошинку.
– Ты подготовил романтический ужин. Мы разговаривали о детстве. Мне кажется, я выпила чуть больше, чем нужно, и… Я плохо помню, что было потом.
Вру. Я совсем ничего не помнила, но как в таком признаться.
– Ты был нежен… – зачем-то сказала я, на секунду подняв голову и посмотрев ему в лицо.
А Скай побледнел и на мгновение прикрыл глаза.
– Ри… Родная моя…
Он развернул меня, усадив между колен.
– Маргарита, слушай. Так нельзя. Ты ничего не знаешь. Я сейчас произнесу слова, которые покажутся тебе странными и пугающими, но потом…
Я догадалась, что он хочет сказать: «…ты все поймешь». Я накрыла ладонью его рот. Ледяная громада, пронизанная ужасом, медленно всплыла из глубин подсознания и придвинулась вплотную, обжигая холодом. Сердце затрепетало, заполоскалось, как безжизненная тряпочка на ветру.
– Нет. Нет, Скай.
Мне хотелось убежать. Хотелось закрыть уши. Хотелось кричать. Я не знала, но чувствовала, что произнеси он хоть слово, и этот пляж, и домик, что так вкусно пах свежеструганными досками, и прохладные волны – все обратится в пепел.
Он поцеловал мои пальцы. Молчал и ждал моего решения.
– Считаешь меня трусихой?
– Я думаю, что ты самая сильная и смелая девочка.
– Эти твои странные и пугающие слова… – я запиналась, но все же договорила: – Произнеси их потом. Если совсем уже не останется другого выхода. Ладно?
Он смотрел и смотрел на меня. Потом кивнул.
– Договорились. Но кое-что я все-таки должен тебе сказать. Той ночью я все сделал неправильно, но больше такой ошибки не совершу.