В основном этой сетью пользовались преподаватели – их пропускали без очереди.
Само собой, перед главой ученого совета расступились даже учителя. Локателли лучезарно улыбался, паря среди молодых волшебников. То есть на самом деле среди них хватало и индивидов средних лет, и даже пожилых, но рядом с Локателли молодыми казались все. Он ведь словно нарочно отращивал бороду как можно длиннее.
Если бы он передвигался не в волшебном кресле, а на своих двоих, она бы путалась в ногах.
– Пройдемте, пройдемте, – приветливо вещал он, летя по коридору. – Так приятно принимать гостей… может, выпьете что-нибудь?.. Да будет вино. Мэтр Танзен, я знаю, вы любите. А вам воды?.. Да будет вода. О, вот и моя скромная обитель… прошу, прошу!..
Кабинет президента был светлым, просторным и со вкусом обставленным. Локателли явно любил уют, любил красивые вещи. Мебель зеленого дерева, гобелены на стенах, пушистый ковер с узором. В дальнем конце виднелись несколько дверей, причем одна была приоткрыта, и оттуда доносился шум моря.
Входные двери тоже были распахнуты настежь. В кабинете уже стоял посетитель – и не кто-нибудь, а высокий худой полудракон со сросшимися бровями. Сам Хаштубал Огнерукий, президент Риксага.
Он с растерянностью рассматривал обгорелый птичий труп.
– Хаштубал!.. – с надрывом произнес Локателли. – Ты что… ты убил мою птицу?!
– Это не я! – возмутился Хаштубал. – Она сама сгорела!
– Не отпирайся. Это ты. Ты убиваешь всех, кого любишь, Хаштубал.
– Я не любил твою птицу, старый хрыч!
– Ты ненавидел мою птицу, и поэтому убил ее. Как ты мог?
– Прекрати! Я ее даже пальцем не трогал! Я просто вошел и она… она вспыхнула!
– Как ты можешь так жалко лгать, Хаштубал? – покачал головой Локателли. – Это же не феникс, чтобы вот так взять и вспыхнуть сам собой. Это фазан.
– Фазаны сами по себе не загораются, – рискнул вставить слово Массено.
– Я его не сжигал, – злобно покосился на него Хаштубал. – Я просто вошел. Я давно вышел из того возраста, когда вокруг меня случайно загорались вещи.
– Да-да, как быстро летит время… – покивал Локателли. – Кажется, еще только вчера ты подпалил мой ковер… и мою бороду…
– Это было сто шестьдесят лет назад, – процедил Хаштубал. – Ты до сих пор не можешь простить, старый урод?!
– Да я давно простил, – ласково улыбнулся Локателли. – Ты же был маленьким несмышленым ребенком. Я не держу зла. И эту несчастную сгоревшую птицу я тоже тебе прощу.
– Я не сжигал эту птицу!!!
– Тем более, что это все равно было чучело.
Хаштубал схватил обугленную тушку и принялся сканировать ауру. Через пару секунд его глаза расширились, и он с бешенством швырнул чучело в стену.