Кошмарный Антикатисто не сунется к титанам, ему ненавистны только волшебники – а волшебники и Имрате ненавистны. Гнусный Бельзедор не перестает творить зло, но и от него страдают только смертные. А проклятого Колдующего Императора давно уж нет в живых, и даже все потомки его сошли в могилу.
Так почему не остаться? Не медитировать в тишине, веками размышляя о вечном? Не играть с собратьями в мудреные игры, не соревноваться в силе и быстроте? Не носиться просто по зеленым просторам, наслаждаясь необузданной титановой мощью и абсолютной свободой? Не жить чисто и спокойно, как живут все титаны?
Хотя этим Имрата наслаждаться уже не сможет. Она слишком хорошо узнала, насколько мал Алмазный Бастион в сравнении с остальным миром. Свобода, ограниченная одним-единственным островом, – никакая не абсолютная. И пусть ее более чем достаточно тем, чей жребий тих и безмятежен – в Имрате Аэтерниде бурлило что-то совсем иное.
Нет, она еще не нашла своего жребия. Когда он отыщется, то сразу станет ясен и понятен. Придет глубинное понимание того, кто она есть и к чему предназначена всемогущим роком.
Но это уже путь к нему. Она уже чувствует его. Уже нащупала. И чтобы убедиться, чтобы найти… ей нужно вернуться во внешний мир.
Аэтернус только кивнул, когда Имрата об этом сказала. Он все понял раньше нее. Налив дочери еще чаю из висящего рядом облака, отец произнес:
– Возможно, все к лучшему. Ты жива и сохранила себя – а это главное.
– Я не смогла тебя освободить… – прошептала Имрата.
– А я не смог тебя разыскать – так что мы квиты. Не всегда удается помочь тем, кого любишь.
– Но пытаться надо.
– Всегда.
Целых три дня Брастомгруд отсыпался и отъедался. Фырдуз не успевал читать заклинание Пищи, а белка Джиданны почти что свила гнездо у воеводы в бороде.
Сняв отдельный покой на постоялом дворе, искатели Криабала залегли на дно. Пережидали шумиху. После вторжения в тюрьму, убийства охранной волшебницы и побега одного из самых важных заключенных хобии как с цепи сорвались. По всему городу шли облавы, фискалы совали нос во все дыры, а стража объявила награду за любые сведения.
Содержатель «Ханского» был хобием жадным и не слишком принципиальным. За хорошую горсть золота он соглашался прятать даже государственных преступников. Но чтобы он вдруг не решил получить деньги и с тех, и с других, Фырдуз наложил на него Подчинение.
Конечно, снять его теперь будет невозможно, этого комментария в книге не хватает… но это не так уж и страшно, если вдуматься. Просто отныне трактирщик не сможет ни в чем ослушаться Фырдуза – но в остальном-то у него ничего не изменится. Велел вот кобольд не выдавать их страже и вообще никому про них не рассказывать – ну и он теперь точно не выдаст и не расскажет. А прикажет потом забыть о самом их существовании – забудет.