Шаман был, как всегда, жесток и радикален. Он не питал сострадания ни к кому и любой свой поступок оправдывал служением высоким целям.
— Идем же, — повторил он свой приказ.
Татида отрицательно замотала головой, но отговаривать Лана не стала.
Шаману подали Ладью. Так называли каменные вытянутые формы, на которых крамы летали над городом.
Усадив дочь и прорицательницу, он направился к пирамиде с Марсием. Совершив вокруг нее несколько кругов, прислушиваясь к мыслям тулонца, изучая его энергию и настрой, он решительно взвился к вершине и завис над ней.
— Поражаюсь, что заняло у вас столько времени? — надменно произнес он. — Самый обычный тулонец. Ни одна из сверхспособностей не развита, он не провидец и не шаман, он никто!
Улыбнувшись, Татида прикрыла глаза.
— А что, если способности его скрыты в тех глубинах, куда мы не можем проникнуть? — хитро спросила она.
— А есть ли такие глубины? — возразил ей шаман.
— Смотри сам. Он весь твой, — указав рукой на Марсия, произнесла Татида.
Шаман завис точно над вершиной пирамиды, по одной линии с Марсием. Наклонившись, он закрыл глаза и невидимыми руками сдавил юноше череп.
Марсий продолжал сидеть в своем заточении. Он не видел ни ладьи над пирамидой, ни шамана, но почувствовал тревогу.
Лан собрал всю волю в кулак и начал воздействие, заломив тулонцу шею. Марсий не реагировал. Мысли, чувства, страхи его были на поверхности, но видения сидели так глубоко, что шаман не мог до них добраться.
— Помогайте, — со злобой произнес Лан.
— Так нельзя! — возразила Атла.
— Ты убьёшь его! — воскликнула Татида.
— Я приказываю, — крикнул Лан.
Атла встала рядом с отцом и взяла Марсия за запястья, Татида положила тулонцу руку на грудь. Они усилили воздействие Лана, подключив все свои чары.
Марсий почувствовал духоту и лег.
Он не знал, что три самых сильных мага в этот момент рвут его на части, но интуитивно защищался. Он стал молиться, хотя обычно этого не делал. Он звал на помощь братьев Лаунов — своих предков, героев древнего мира. Он призывал волков, покровителей его дома, и просил тулонского бога защитить его.
— Немыслимо! — произнес шаман.
Татида кивнула.
— Что ты видишь? — спросил отец Атлу.
— Мы добрались до его воспоминаний, но о видениях ничего не известно, — тихо произнесла она. — Все очень ясно — и мысли, и прошлое, но видения закрыты для нас чем-то очень густым и неподвижным.
— Что скажешь о его будущем? — строго спросил Лан Татиду.
Прорицательница вынесла вердикт:
— Вижу много вариантов, его жизнь все время будет висеть на волоске, и мне неведомо, в какой момент она оборвется. Одно скажу точно: этот мальчик совершит нечто великое. Его покровители очень сильны и из этой жизни так его не отпустят, пока он не закончит то, зачем пришел! Оставь его!