— Ну, и?
— Мы воюем за то, чтобы здесь не было такого.
— Вам-то это зачем? — он определённо ничего не понимал, мозг его был не заточен думать о ком-то, кроме себя, — зачем старого этого слушаете? Он вам кто? Зачем помирать зря?
— Мы уже мертвы. Забыл?
— Не забыл. Так фартануло нам, радоваться надо, а не в пекло лезть. Другие пусть лезут.
— С пеклом договориться нельзя, от него нельзя убежать, оно будет расти, в итоге весь мир станет пеклом.
— Да это ещё когда будет? Мы-то пожить успеем.
— Я хочу, чтобы этого не было совсем.
Он замолчал и начал отставать. Скоро мы подошли к цели. К этому моменту устали все. Путь был неблизкий, хорошо хоть жара не слишком донимала. Я вообще заметил, что климат здесь специфический. Тёплый, как в тропиках, но на небе постоянная облачность, которую ещё больше усугубляет вулканический смог.
Пришли, как оказалось, мы не в саму деревню, а на ближайший к ней хутор. Там нас встретил хозяин, рядом с которым стоял немолодой усатый мужчина в форме. Форма отличалась от формы солдат в крепости. Фуражка, синий мундир с погонами, что-то, похожее на награды, на ремне сабля и револьвер. Он вежливо поприветствовал Архонта, а нам предложил пройти в дом.
Нас ждал накрытый стол, на котором пожилая женщина с добрым лицом продолжала расставлять блюда. Мы быстро расселись и принялись за еду. Кормили отменно, видать, и вправду, край тут зажиточный. По крайней мере, бедняцких лачуг нигде не видно, только большие добротные дома из тёсаных брёвен. Хотя, батраки, надо полагать, живут там же, где и хозяева. Мы, по пути изрядно оголодав, набросились на закуски, а вот бутылку с неизвестной жидкостью Эванс велел унести и спрятать.
— Хорошо живут, — проговорил Лев с набитым ртом, — пойдём барыгу потрошить, там всё ещё лучше будет.
Глаза его горели алчностью.
— Мы не идём потрошить барыгу, — ответил ему я, — наша цель — борьба с нечистью. Барыга может быть виновен, а может, и нет. Мы это выясним. Его имущество нас не интересует. Ты это понимаешь?
— Ну, так это, не зря же мы горбатились, — он явно ничего не понимал и продолжал гнуть своё, настолько привык к криминалу, что просто не мог остановиться, — если он враг народа, так положено с конфискацией, разве нет?
— Нет, — ответил ему Эванс, не посчитав нужным что-либо объяснять.
Лев снова замолчал. В это время в дом вошли Архонт, хозяин дома и полицмейстер (я решил его пока так называть). Они оживлённо разговаривали.
— Я могу провести обыск сейчас, но где гарантия, что мы найдём то, что ищем, — сказал полицмейстер хозяину дома.
— Но должны ведь быть хоть какие-то материальные свидетельства их сговора? — это хозяин дома спросил у Архонта.