— За мной! — скомандовал в «луноходе» сержант.
Борзинский городской медицинский вытрезвитель, находившийся в одном здании с горотделом милиции, состоял из трех помещений. В приемном покое находился видавший виды канцелярский стол за массивным барьером, делившим комнату на две части. На стенах были развешаны плакаты, иллюстрирующие вредное влияние алкоголя на личность человека. На одном из них были изображены два рабочих. Один из них, в аккуратной синей спецовке и штангенциркулем в нагрудном кармане, держал в руке пачку денег, видимо, зарплату. Второй, в растянутой майке, с пластырем на красном пористом носу, сжимал в руке початую бытылку водки и с недоумением рассматривал три жалкие купюры, зажатые в другой руке. Надпись на плакате гласила: «Как работал, так и заработал!» Во второй комнате находилась камера хранения личных вещей лиц, доставленных на отрезвление. В третьем помещении в два ряда располагались десять железных кроватей, на которых отдыхали пострадавшие от алкоголя. Над кроватями через всю стенку простирался лозунг: «Алкоголь — враг здоровья!»
В приемной дежурный сержант оформлял двух доставленных на отрезвление мужчин. По своему внешнему облику они могли бы иллюстрировать какой-нибудь тезис из теории эволюции Чарльза Дарвина, например, о том, что вид гомосапиенс разделился на две эволюционные ветви. Первый задержанный, командировочный из Читы, был интеллигентным дородным мужчиной, одетым в белую рубашку, выбившуюся из брюк, и с распущенным до половины галстуком. Вся его вина состояла в том, что, плотно пообедав и обильно выпив в «Садко», он шел в гостиницу, футболя перед собой по тротуару пустую консервную банку. Патрульный наряд, естественно, не мог проехать мимо такой лакомой добычи. Второй мужчина был из местных, мелкий, с цепким злым взглядом плутоватых глаз. Он стоял у стойки, втянув голову в костлявые плечи, и беспокойно озирался по сторонам.
Дородный командировочный покровительственно обратился к мужичку:
— Зачем же ты пьешь? Тебе же нельзя пить!
— А тебе можно? — с вызовом спросил мужичок, глядя снизу вверх на дородного.
— Мне можно, — царственно сообщил дородный. — Вот тебе, — он ткнул пухлым пальцем в грудь мужичка, — нельзя! Понял?
— Понял, — кивнул головой мужичок.
— Вот ты кто? — спросил дородный.
— А ты кто? — нервно огрызнулся мужичок.
— Я — старший экономист! — весомо сказал дородный и презрительно выпятил нижнюю губу.
— А я рамщик, — сообщил местный.
— Так почему в таком случае ты здесь? — загремел дородный. — Почему не на раме?!
— Так кругляк закончился. Не завезли. Выходные. За свой счет. Вот мусора замели…