Точка невозврата (Банцер) - страница 85

Клещиц замолчал.

— Вы были когда-нибудь в музее изящных искусств, майор? — вкрадчиво спросил он через некоторое время.

Козух потоптался на месте сапогами сорок пятого размера и осторожно ответил:

— Не привелось как-то.

— А вы никогда не задумывались почему? Почему вы никогда не были в музее изящных искусств?

— Ну не довелось.

— Вы понимаете мой вопрос, майор? Почему не довелось? Почему? По какой причине?

Козух почувствовал себя загнанным в угол. Не будучи в состоянии что-то противопоставить железной логике своего непосредственного начальника, он потоптался, как конь-тяжеловоз на месте и молча пожал полными плечами.

— Так вот, — продолжил Клещиц. — Если доведется когда-либо побывать, то обязательно найдите там картину «Смерть комиссара». Постойте, подумайте. Жизнь свою переосмыслите. А сейчас смотри сюда.

Клещиц положил перед Козухом протокол задержания Вислого с пачкой фотографий.

Козух углубился в изучение материалов задержания.

— Прочитал? — спросил Клещиц.

— Да, — ответил Козух севшим голосом.

— Плохи твои дела, политрук, — тихо сказал Клещиц.

— В партию его-то мы приняли по твоей наводке? По твоей. Вот теперь ты слышишь, по ком звонит колокол? Чем ты вообще занимаешься?

— В каком смысле?

— Ну чем ты занимаешься в части? За что ты получаешь жалованье? Мне вообще последнее время не понятно ваше политическое лицо! Ты думаешь, что армия — это приют для инвалидов умственного труда? Пока ты ходишь по части, как телок, со своей папкой, твои лейтенанты сближаются с местными несовершеннолетними девками! И те дают показания в милиции! Читал? Сблизилась с лейтенантом-ракетчиком по кличке Плейшнер! Кто это такой, Плейшнер? Это твой человек?

— Да, лейтенант Плешаков.

— А ты куда смотрел? Слушай внимательно и запоминай! Твой Плешаков должен срочно жениться. Делай что хочешь. Иди работай, замполит! Работай и думай, по ком звонит колокол! И что изображено на картине «Смерть комиссара».

Глава 15

Лось и Паренек

С того самого дня, когда в политотдел части пришла бандероль из горкома партии, и началась череда неприятностей.

После того как замполит Козух показал Плейшнеру заяву Чесотки, Плейшнер вернулся домой, снял со стены висевшую над его кроватью фотографию Светы и уставился на нее остекленевшим взглядом. Просидев так минут двадцать, он повесил фотографию обратно на стену и вышел на улицу. На ближайшем рейсовом автобусе он поехал в Борзю и пошел в пустой по причине рабочего времени «Садко». Подошедшая к нему Фигура вынула из кармана белого фартучка блокнот и вопросительно посмотрела на него. Плейшнер немногословно заказал триста граммов водки. Глядя в глубокой задумчивости в окно, он опустошил графинчик, потом рассчитался и медленно пошел на городскую почту. Оттуда он послал в Минск срочную телеграмму некой Чайкиной Светлане Сергеевне: «Света. Я не могу без тебя. Плейшнер».