И мы тронулись следом за ним той же цепью.
Судя по звуку эха, мы оказались в какой-то большой пещере или в ангаре. Лучи фонарей резали мрак, выхватывая из него какие-то ржавые остовы техники, уже знакомые и привычные скелеты в униформах; многие сжимали в руках оружие. Тут и там в пятна света попадались бурые потеки, похожие на кровь, а иногда и целые дорожки там, где раненых волокли по полу. Пулевые отверстия в бетонных заграждения, которые, судя по всему, проходили насквозь через зал, и в останках бронетехники, раскиданных повсюду, дополняли картину.
Здесь был бой, и бой жестокий; насмерть, до последнего патрона и человека.
Постепенно доступное пространство сужалось. Наша цепь понемногу превратилась в колонну, ощетинившуюся стволами и клинками во все стороны. Скарлетт, который оказался впереди, прямо следом за Пугалом, вдруг вскинул руку:
- Движение. Справа.
Луч моего фонаря ударил в указанном направлении, но выхватил только смазанное движение чего-то небольшого. Что там было, разглядеть я не успел.
- Мы тут явно не одни, - прошептала совсем тихо Танна, напряженно водя стволом вправо-влево. - Эш, держись-ка поближе.
- Тихо, - шикнул Дом. - Они тут повсюду.
Пятна света зашарили по ржавым танкам и бетонным укрытиям активнее. Тут и там выхватывались из темноты обрывки чего-то, но поймать и рассмотреть не удавалось. А Пугало пер вперед, как заведенный, словно его вовсе не беспокоила возможность засады во тьме.
- Мне бы такую уверенность в себе, - пробурчала рядом Фелиция, эхом повторяя мои мысли. - Как бульдозер идет.
- Лишь бы только плохо не закончилось, - хмыкнул невесть как оказавшийся неподалеку Дэн. - Хотя у него все точно будет в порядке, я отвечаю.
Я только зыркнул на него, но отвечать не стал. Раздражение, накопившееся за всю эту историю между ним и Фелли, требовало выхода, и сейчас мне очень хотелось, чтобы в луч фонаря попала какая-нибудь тварь, требующая убиения. Сорвать злость больше было не на ком.
Вот так гуськом, шаря фонарями во все стороны и напряженные, словно свитые пружины, мы и двигались через зал. Пройдя не меньше половины, снова остановились - но теперь уже потому, что наткнулись на Пугало, который рассматривал что-то впереди.
Перед ним в пустоте висел полупрозрачный силуэт в голубом сиянии, похожий на голограмму. Человек на ней был замотан в длинный плащ, по-видимому, какого-то темного цвета. Лицо его было открыто, и я вдруг с ужасом осознал, что оно мне знакомо.
Порт Оксенвилля. Черный капитан. Огненные символы.
Голова закружилась, и я с трудом удержал равновесие. Не то кожей, не то каким-то шестым чувством я ощутил, как проседает, проваливается тонкая ниточка коннекта, связывающая меня с этим миром - а еще понял, что выпадать мне сейчас ну никак нельзя. Можно обратно не вернуться. Поэтому сделал героическое усилие над собой и медленно выдохнул.